Персона

Асланбек Галаов

Я стараюсь вообще никогда ни о чем не жалеть, потому что хорошо все обдумываю, прежде чем сделать. Я прагматичен. Хотя, конечно, творческие люди не могут до конца быть прагматичными, есть поступки, совершенные на эмоциях, но это ошибки не такого уровня, о которых стоит потом жалеть. Это можно списать где-то на возраст, где-то на обстоятельства… Единственное, о чем жалею, что не пришел в искусство раньше. И уже сейчас понимаю, что даже тогда отец вряд ли бы сумел меня переубедить. Но не могу сказать, что этот нетворческий период прошел в жизни зря – он мне очень многое дал.

Асланбек Галаов:

«Моя профессиональная жизнь превратилась в сплошную борьбу»

Асланбек, допустим, что вас никто не знает и вам предстоит самому представиться публике. Как бы вы это сделали?

– При всем при том, что я часто даю интервью, на подобные вопросы отвечать мне еще не приходилось. Думаю, что творческий человек должен представлять себя, исходя из своей профессии: актер, режиссер, продюсер в какой-то степени. Мне сложно ответить, потому что я вырос в театральной семье, и меня все знали как сына Анатолия Галаова. Когда я выезжаю в другие регионы с театром, то, разумеется, представляюсь как его руководитель. Если же это частный визит, то заявляю себя как актера и режиссера, как человека, который занимается искусством.

Сложно ли быть сыном актера?

– Если вы спрашиваете меня как актера, то да – сыном актера быть чрезвычайно сложно. Если как обычного человека, то скажу так: тяжело быть сыном человека известного, потому что это накладывает отпечаток на поведение, на образ жизни.

Расскажите о негласном семейном уставе Галаовых?

– Во многих моментах он мало чем отличался от уставов других осетинских семей, но был один закон, который живет до сих пор: в нашем доме мы не разговариваем по-русски. И дело вовсе не в том, что отец не любит русский язык: проблема сохранения осетинского языка появилась не сегодня, она давно остро стоит и в нашей республике. И отец, будучи актером Осетинского театра, который считался языковой базой нашей республики, понимал, что, не освоив язык в детстве, вряд ли мы будем потом на нем общаться. И бывали случаи, когда он «выгонял» нас из дому: «Вот там, за дверью, можете говорить на каком угодно языке, а перешагнув этот порог, будьте любезны общаться на родном». И мы с сестрой ему за это до сих пор очень благодарны. В таком же формате, просто, возможно, в более мягкой форме, я стараюсь воспитывать сегодня и своих детей.

А какая роль отводилась в вашем доме женщинам?

– Наша мама успевала все. Я до сих пор не представляю, как это у нее получалось и получается до сих пор. Успевала и воспитывать детей, и следить за домом, и кормить всех, и при этом работать в театре. Сегодня мало таких женщин – я говорю не только о своей маме, а обо всем поколении. Современная цивилизация как-то очень активно вмешалась сейчас в нашу жизнь: все больше становится примеров семей, которые обедают-ужинают не дома, а в ресторанах. Может быть, это удобно и в какой-то степени правильно… Но не для меня!

Отношение к женщине – пожалуй, одна из главных характеристик мужчины. Именно они способны вознести представительниц слабого пола на олимп. И они же способны их свергнуть с него. На олимпе Асланбека Галаова настоящий цветник: супруга – актриса Осетинского театра Зита Лацоева, и дочери – тринадцатилетняя Аминат и десятилетняя Милана. Жить в окружении женщин, возможно, не так-то просто, но, согласитесь, очень приятно!

Как вы считаете, кто в большей степени виноват: мужчины или сами женщины, что в нашем современном обществе отношение к слабому полу изменилось, равно как и само поведение женщин?

– Изменилось поведение не только женщин, но и мужчин. И что первично в данной ситуации – большой вопрос. Думаю, что виноваты мужчины. Глупо было полагать, что повсеместная эмансипация женщин не дойдет до Осетии. Выход женщины – не плавный, а прямо-таки – резкий бросок на передовую, повлек за собой изменение образа жизни. Хотя знаю многих женщин, успешных в своем деле и занимающих высокие посты, при этом в доме они сохранили свою роль хозяйки, матери, мудрой жены. Если женщина влияет на мужчину, это неплохо, а вот если довлеет над ним – это уже совсем другой разговор.

На примере своих родителей вы видели семейный союз двух творческих людей. Перенесли ли вы какие-то правила таких взаимоотношений в свою семью?

– Какие бы правила ты ни усвоил в отцовском доме, в новой семье все складывается иначе. Навязывать родительский устав в своей семье – к этому тяготеют многие, кто вырос в благополучном доме и считает брак родителей эталоном отношений. Доказано, что большинство мужчин ищет избранниц, похожих на своих матерей, а женщины хотят супруга, похожего на отца или брата. Но навязывать супругу какие-то правила из прошлого – не совсем верно. Семья – это новая жизнь. И с каждым годом семейной жизни люди обретают ранее не свойственные им качества, и правила складываются сами по себе. Если люди друг друга понимают, уважают, то и правил особых не нужно, и догм нет. Семейная жизнь для меня – это консенсус в отношениях. Мне сейчас даже трудно вспомнить момент, когда можно было настойчиво сказать: «Нет и все». Я вообще люблю предлагать что-то взамен того, что отрицаю.

Асланбек, стать служителем Мельпомены был ваш внутренний позыв?

– История непростая. Отец был против того, чтобы кто-то из его детей связывал свою жизнь с театром. Прежде всего потому, что это тяжелая работа. Обывателю это сложно понять, потому что он видит лишь готовый результат. Однако за красивой оберткой очень много труда и непростой жизни – бытовой, семейной… Но, спустя годы, проучившись на историческом факультете нашего университета, отслужив в армии, затем еще несколько лет изучая таможенное дело, я понял, что надо все-таки идти на зов своего сердца. И как раз в тот год набирался осетинский курс в Щукинском театральном училище. Я приходил на каждый тур на общих основаниях. И в итоге поступил, более того, успешно закончил два факультета в этом институте – актерский и режиссерский. Потом решил пойти еще дальше и стал студентом продюсерского факультета ВГИКа.

Раз решение вы принимали в сознательном возрасте, значит, не жалеете о нем. А есть ли решения, о принятии или непринятии которых вы пожалели?

– Я стараюсь вообще никогда ни о чем не жалеть, потому что хорошо все обдумываю, прежде чем сделать. Я прагматичен. Хотя, конечно, творческие люди не могут до конца быть прагматичными, есть поступки, совершенные на эмоциях, но это ошибки не такого уровня, о которых стоит потом жалеть. Это можно списать где-то на возраст, где-то на обстоятельства… Единственное, о чем жалею, что не пришел в искусство раньше. И уже сейчас понимаю, что даже тогда отец вряд ли бы сумел меня переубедить. Но не могу сказать, что этот нетворческий период прошел в жизни зря – он мне очень многое дал.

А были ли какие-то события, которые разделили вашу жизнь на до и после?

– …Были, к сожалению. Тут не скажешь, что до них было плохо, а потом стало хорошо, или наоборот… Просто после этих событий поменялось самосознание. Таких событий два и, увы, оба трагические, и не только для меня: Кармадонская трагедия и Беслан. Мое мироощущение поменялось радикально. Сложно передать словами то, когда боль одной трагедии перекрывает другую, еще тоже свежую…

Асланбек, понимаю, что это непростые эмоции… Давайте сменим тему. Молодые актеры, режиссеры – практически каждый сезон в театрах ознаменовывается премьерами. При этом молодежь продолжает утверждать, что у нас некуда пойти. А вы как считаете?

– В нашей республике, по-моему, больше чем в какой-либо другой, происходит столько мероприятий, столько концертов, привозится столько гастрольных спектаклей, что о «некуда пойти» могут лишь те, кто подразумевает под этими словами какой-то ежедневный развлекательный досуг.

Русский поэт – Пушкин. Осетинская литература – Коста. Классическая музыка – Бетховен. Конный театр «Нарты» – Галаов. Так уж случилось, что сегодня имя Асланбека Галаова неразрывно связано с этим уникальным культурным достоянием нашей республики, да и всей России. И прежде всего потому, что именно благодаря ему о «Нартах» снова заговорили как о достоянии.

Асланбек, до того, как вы пришли руководителем в конный театр «Нарты», какое у вас было отношение к лошадям?

– Будучи совсем маленьким, лет в 6, я уже сидел в седле. Потом, лет двадцать назад, отец купил двух лошадей. К лошадям относиться плохо невозможно – это самое красивое из всех домашних животных. Меня часто спрашивают: «У тебя есть любимая лошадь?» Нет, они у меня все любимые, все одинаковые, и на мне лежит ответственность за них. Лошади еще и очень умны, каждая имеет свой характер. Сегодня я знаю о них очень много, хотя никогда профессионально этим не увлекался.

А что изменилось в вашей жизни с появлением в ней театра? Можно сказать, что в ней стало больше борьбы?

– Моя профессиональная жизнь вообще превратилась в сплошную борьбу. Когда я пришел сюда, то месяцев 7-8 только осваивался и при этом постоянно упирался в стену – у театра ничего не было, даже собственной конюшни. Я зашел в свой кабинет, здесь висело несколько черкесок и, как оказалось, – это была едва ли не единственная собственность театра. Зайдя в конюшню, увидел 7 полуживых лошадей, которые не ели несколько недель. Первым делом я купил ноутбук и целыми днями сидел в Интернете. Потом даже шутка ходила: у ребят спрашивали «Как ваш новый директор?» – «Да он целый день в компьютер играет». То есть все думали, что я просто пришел сюда, чтобы сидеть на руководящей должности. А я с утра до вечера искал в Интернете информацию о лошадях, о том, какой должна быть конюшня, чем лучше животных кормить и в каком количестве содержать, и так далее. И что? Меня назначили в мае, а в апреле следующего года мы уже выехали на гастроли. В этом году мы удостоились приглашения на фестиваль во Францию не просто как представители Осетии, а как конный театр из России. Было трудно, но теперь у нас есть целый ряд приглашений. И, конечно, есть желание начать работать на родной площадке. Хотелось бы открыть сезон после долгого перерыва чем-то грандиозным, но, к сожалению, обстоятельства пока не позволяют этого сделать. Тем не менее мы сделаем все, что в наших силах.

То есть в ближайшее время вы не собираетесь менять свой жизненный курс и уходить из театра?

– А что, у вас есть какая-то информация? (Смеется). Я всегда готов выслушать и обдумать любые предложения. Но пока ставлю перед собой цели и задачи, напрямую связанные с «Нартами». Как я уже говорил – планируем сыграть спектакль здесь, дома, в мае. Если даже придется уйти, я уже не переживаю за театр. Мы сумели наработать такой багаж, что ему уже не дадут умереть.

Сегодня многие девушки, так и не дождавшись принца на белом коне, переносят свою мечту на свою свадебную церемонию, заказывая конное сопровождение свадебного кортежа. Как вы относитесь к такой тенденции?

– Сама по себе традиция конного сопровождения невесты – не нова. Ново то, что заказы чаще всего поступают именно от девушек. По идее, парень, отправляя кортеж за невестой, должен отправлять и всадников. А сейчас мы в большинстве случаев наблюдаем, что невесты заказывают всадников, и они ждут кортеж в ее доме. В последнее время к нам обращаются с довольно необычными просьбами – похитить девушку на лошади. Мы отказываем, потому как то, что раньше считалось позором, сегодня почему-то молодежь трансформировала в некий модный обычай.

P.S. «Мне часто говорят, что я совсем не улыбаюсь. Хотя мне самому кажется совсем наоборот. Наверное, все зависит от собеседника». Наша двухчасовая беседа сопровождалась солнечной улыбкой. Спасибо.

Автор – Мадина Макоева

Prospect-Северный Кавказ

Автор материала

Prospect-Северный Кавказ

Prospect-Северный Кавказ