Канамат Боташев

Канамат Хусеевич, ваше имя как-то переводится на русский язык?

            – Я, честно говоря, не пытался искать смысл имени. Имя есть имя. По крайней мере для меня без всяких смыслов.

Расскажите о людях, рядом с которыми вы росли.

            – Родители мои были людьми, привычными к труду, работали в совхозе. Они познали и тяготы жизни, видели и радости от нее. Они помнили войну и возвращение в родные края. Наша семья родом из Карачаево-Черкесской Республики. Когда они уже приехали из Средней Азии, именно в это время я родился, я думаю, это было для них хорошее время, каким всегда бывает возвращение на родину. С годами я многое понял о своих родителях, и сейчас вспоминаю их с благодарностью. Когда я рос, питал иллюзии по поводу того, что мое образование и молодое видение жизни стоит над их опытом. Оказалось – заблуждался: их знания были много глубже и действеннее, чем суждения молодого человека. В круговороте жизни, наверное, правильно в определенный момент понимать, что родители мудрее, чем мы. Теперь я это понимаю.

В вашей семье не вы один выбрали карьеру военного. Это преемственность?

            – Нас пятеро братьев (было шесть) и одна младшая сестра. Все отслужили срочную, а вот я и младший брат решили связать свою судьбу с кадровой военной службой. Первоначально я планировал поступить в морское военное училище, но обстоятельства внесли свои коррективы, и я стал курсантом Ейского высшего военного авиационного училища летчиков. Младший брат поступил в Орджоникидзевское высшее военное училище Зенитно-ракетных войск. В процессе реформирования армии выбранные нами направления были объединены, и мы оба оказались в одном виде вооруженных сил.

А ваши дети пошли по вашим стопам?

            – У меня сын и дочь. Дочка и не рассматривала вариант, связанный как-либо с вооруженными силами, а на сына я возлагал надежды. Однако он выбрал свой путь, не связанный с армией. Но я надеюсь, что кто-то из нашей большой семьи выберет стезю, по которой прошли мы с братом.

Для военного человека есть приказ, которого он может ослушаться?

            – Приказ, который человек бы не выполнил... Мне сложно вспомнить такое из своего опыта. Я не беру отдельные случаи, когда по человеческим качествам кто-то не мог выполнить то, что ожидалось. А в массовом порядке, я думаю, что в наших вооруженных силах невыполнимые приказы редко отдаются. Даже когда приказ требует определенной жертвы, без которой нельзя приобрести преимущество, если мы говорим, например, о боевых действиях, в большинстве случаев они выполняются. Есть другая сторона медали. Например, в 1990-е годы каждый выбирал для себя, какой стране присягать, или на чьей стороне выступать, применять или нет оружие против народа. Ведь нет ничего страшнее гражданской войны, когда в одночасье друзья, родственники, близкие люди становятся врагами. Тут, конечно, можно опираться только на свою совесть. Сейчас мы живем в одной стране, и ее военная организация помимо армии и флота еще вбирает в себя и другие силовые структуры и ведомства, и все приказы нужно выполнять. Иной раз, даже не понимая, что есть уровень, выше которого командование зачастую не имеет права посвящать подчиненных, и смысла в замысле приказа не видно.

С вашей профессиональной точки зрения, армия должна быть контрактной или обязательным отрезком в жизни каждого гражданина страны?

            – С моей точки зрения, армия должны иметь смешанное комплектование. Обязательно нужны кадровые военнослужащие, которые занимаются своим делом на профессиональной основе. Командование, анализ ситуации, ответственность за личный состав – это навыки, которые требуют постоянного совершенствования и мониторинга развивающихся технологий. В то же время молодые люди должны быть приобщены пусть даже на год к военной службе. Я думаю, что по прошествии лет многие срочники вспоминают время службы и видят больше полезного и хорошего для себя, чем негатива.

Ваш первый полет помните?

            – Я не могу сейчас вспомнить конкретный день, но хорошо помню, что была весна, когда мы приступили к первым полетам на самолетах Л-29 чешского производства – это реактивные учебно-тренировочные самолеты. Первый полет состоялся, естественно, с инструктором. Конечно, у нас была и наземная подготовка на тренажерах, и мы были достаточно подготовлены. Безусловно, первый полет оставляет массу впечатлений. И хотя курсант сидит в передней кабине, а инструктор позади него, нет зрительного контакта, только общение по внутренней связи, но была уверенность и спокойствие, что вылет завершится благополучно.

После сделавшей много шума в 2012 году аварии Су-27, насколько вы смогли войти в колею обычной жизни?

            – В принципе я и не выходил из нее. Да, пришлось уволиться из вооруженных сил. Но уже через некоторое время благодаря людям, которые знали меня в работе, я продолжил профессиональную деятельность в малой авиации, в настоящий момент работаю в авиации ДОСААФ. Конечно, нельзя сказать, что после аварии ничего не поменялось, естественно, это стало ударом и личным, и карьерным. В первую очередь пока шло разбирательство были приостановлены полеты. Много было переживаний, и не только моих, но и моих подчиненных, не говоря уже о родственниках и близких. Но мы это пережили, когда все стало на свои места, разобрались в причинах. И та авария не повлияла на летную деятельность соединения. Потому что, когда быстро анализируют причины, принимаются оперативные решения в профилактических мерах, а затем и выход в плановый режим.

Человечество никогда не жило без войн. Как человек военный, как вы считаете, почему это так?

            – Человек считает себя венцом творения, царем природы. И в то же время, если говорить о других видах, населяющих нашу планету, то ни один из них не ведет тотальную войну на уничтожение с себе подобными. Человеческая же жестокость даже к побежденному врагу порой не знает предела. Потом не забывайте, что и без военных действий человек научился уничтожать себя: алкоголь, наркотики… Я не думаю, что это происходит от того, что природа человеческая такова. Скорее всего, человек просто имеет право выбора, и может выбрать любой путь, на первый план выходят приобретенные качества: мы постоянно сравниваем себя с другими по доходам, месту в жизни, завидуем... Такое соперничество наблюдается не только среди людей. В нем участвуют и государства. И без борьбы, которая перерастает иногда в войны, у человека жить не получается. Каждый преследует цель улучшения уровня своей жизни, расширение сферы собственного влияния. Ресурсы имеют тенденцию уменьшаться, и наверняка в связи с этим борьба будет продолжаться. Возможно, эта борьба и есть та движущая сила, что толкает к развитию. Главное, чтобы она не подталкивала нас к пропасти.

Ваши профессиональные привычки помогают вам в гражданской жизни или, наоборот, усложняют ее?

            – Домочадцы обращали внимание, что вольно или невольно мои фразы выстраивались в виде приказа. И я быстро понял, что в гражданской жизни нельзя так строить отношения. Естественно, я изменил форму общения. Но что помогает, так это привычка доводить начатые дела до конца, контролировать выполнение просьб, а если что-то пошло не так, быстро находить ошибки и исправлять их.

Генерал всегда генерал, и дома тоже?

            – Нет, дома генерал – моя супруга. Дома нужно отходить от командирских привычек и навыков. Дом – это место, где можно и нужно отдохнуть.

Летчики – суеверный народ. У всех одни и те же ритуалы, или у каждого индивидуальные?

            – Наверное, есть и индивидуальные привычки, но общие – это перед полетом нельзя фотографироваться и сниматься на видео. 13 число, как правило, хотя бывали и исключения, летчики стараются не использовать ни в бортовых номерах самолетов, ни в нумерации полетов.

Если бы представилась возможность еще раз прожить жизнь, вы снова выбрали бы карьеру военного, или попробовали бы себя в новой роли?

            – Не знаю, выбрал бы я снова летную профессию или нет, но точно знаю, что, несмотря на все трудности, о прожитой жизни нисколько не жалею.

Какой фильм, на ваш взгляд, точнее всего отражает жизнь военного простым и понятным для обывателя языком?

            – Я не стал бы в этом плане рекомендовать голливудские фильмы, хотя они, безусловно, поражают масштабами и зрелищностью. Если вы хотите что-то понять про жизнь военных, про их быт и внутренний мир, то посмотрите фильмы «В бой идут одни старики», «Командир счастливой «Щуки». В них показаны выжимки, наиболее драматические моменты, но по сути – это реальная жизнь.

Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. А о чем мечтают генералы?

            – Не знаю, возможно, генералы мечтают стать маршалами. Я же всегда мечтал только о том, чтобы летать и быть хорошим летчиком. И мое генеральское звание стало неожиданностью для меня. Но внутреннего качественного скачка у меня не произошло, то есть я не отяготился этими званием и должностью. Не озадачился продвижением по карьерной лестнице. А вот неприятности и промахи генералы переносят хуже подчиненных. Это легко объяснить, ведь на них смотрит личный состав и базируется репутация вооруженных сил.

беседовала – Марина Черчесова

prospect-sk №43