Двуликий кукловод. Вуди Аллен

Двуликий кукловод. Вуди Аллен

При дворах европейских монархов непременным «атрибутом» был шут, по большому счету, единственный человек, имевший право говорить все, что ему заблагорассудится – даже правду. Но быть таким шутом было не всегда безопасно, скорее, это было экстремальным образом жизни. 

Отрезвляющая сила этой традиции сегодня ощущается крайне необходимой, особенно в мире кино, где всесильные короли в виде продюсеров голливудских компаний единолично решают судьбы не только киноиндустрии, но и определяют вкусы кинозрителей всего мира. Поэтому сегодня решиться шутить о положении дел не просто – шпагой, может, и не проткнут, но доступ в закрытый мир киноэлиты закроют. Поэтому феномен творчества Вуди Аллена вызывает не только постоянный интерес у зрителя, но и чувство, похожее на восхищение. Первый свой фильм он снял в 1966-м («Что случилось, тигровая лилия?»), последний – «Магия лунного света» – вышел в российский прокат 25 сентября этого года, и еще один пока безымянный проект уже значится в его списке фильмов (запланирован на 2015 год).

Стиль американского режиссера оригинален и узнаваем, он умеет войти в сознание зрителя и поселиться там. При первом знакомстве Вуди Аллен может раздражать, потом постепенно начинаешь с него прикалываться и уже сам не замечаешь, как теряешь возможность жить без него: жадно выискиваешь информацию о новых проектах и премьерах, копаешься в фильмографии и неуловимо ностальгируешь по первому просмотру «Полночи в Париже» или «Матч-поинта». Многогранность режиссерского почерка Аллена разбрасывает наше настроение по амплитуде от неудержимого хохота до подавленности от осознания несовершенства человеческой природы, от удивления до томительного желания перечитать книги, аллюзии на которые он постоянно подбрасывает зрителю. Создатель интеллектуальной комедии и тонкий знаток истории кино и литературы, поклонник Достоевского и Тенесси Уильямса, сегодня именно Аллен во многом определяет образ современного кино как искусства. Абсурдист по натуре, он играет роль бунтаря против системы, принципиально не снимая в Голливуде (предпочитает Нью-Йорк), обожающего крупные европейские города за их местечковую атмосферу и не посещающий церемоний вручения престижных кинопремий. А к прокату в родной стране он относится вообще странно: например, его недавний «Жасмин» вышел в США в ограниченный прокат в шести кинотеатрах Нью-Йорка и Лос-Анджелеса (собрал при этом 612767 долларов уже в первые три дня релиза).

Несмотря на важность поднимаемых автором вопросов, главное достоинство его фильмов мне видится в умении выстроить актерский ансамбль и актерскую игру. Очень часто, главным образом, конечно, в комедиях, Вуди Аллен заставляет актеров примерять почти карикатурные образы, он практически надевает на них клоунские маски, а суть его задумки состоит в том, чтобы в итоге мы сумели разглядеть за слоями белил и румян ничем не приукрашенного героя. Режиссеру удается создать двойную оптику образа: мы видим героя таким, каким он сам видит себя, и таким, каким его видит актер (или режиссер). В неравнозначности двух видений и кроется, на мой взгляд, ироничная интонация абсурдистского пафоса Аллена, в котором так тонко прописана нежность автора к каждому из нарисованных им людей.

Отдельная тема любого обсуждения алленовского кино – это женские образы в его фильмах и актрисы, сыгравшие их. На последней церемонии вручения премий «Золотой глобус» Вуди Аллен был награжден почетной наградой имени Сесиля Б. ДеМилля за вклад в мировой кинематограф. Вместо него (как мы помним, сам он церемоний не посещает) на сцену поднялась Дайан Китон – актриса, сыгравшая в десяти его фильмах. Помимо уже названной Дайан Китон, у него снимались Миа Фарроу, Джулия Робертс, Шарон Стоун, а из недавних его фильмов в первую очередь вспоминаются, конечно, героини Скарлетт Йохансон, Пенелопы Крус, Марион Котийяр, Кейт Бланшет, Салли Хокинс...

Городской цикл, созданный Вуди Алленом раскрывает характеры трех городов: Барселоны, Парижа и Рима. Город вообще зачастую становится безмолвным, но ярким персонажем его фильмов, преодолевая ипостась места действия или живописного фона происходящих событий (Нью-Йорк, Лондон, Сан-Франциско и др.), но в этих трех фильмах названия городов вынесены в заглавие, что подчеркивает авторский замысел: раскрыть характер города, сломать стереотипы, созданные открытками и путеводителями. Говорят, что эти фильмы оплачивают те, кто заинтересован в увеличении туристического потока, стремительно возрастающего после такой рекламы. Возможно, это так и, возможно, что режиссер не влюблен во все города, о которых снимает свои фильмы. Но стоит признать гениальность такого маркетингового хода: лучшего способа подарить человеку мечту о путешествии в один из этих городов, пожалуй, не существует.

БАРСЕЛОНА

Излюбленный прием режиссера – издеваться над стереотипами, и здесь он развенчивает мифы о свободных испанских художниках (непременно в красных рубашках), об их страстных и эксцентричных женах, о свободных американских девушках, постигающих себя в далеких путешествиях. Он вообще развенчивает миф о квесте как определителе судьбы и жизненных приоритетов.

Уютная атмосфера Барселоны, вечное сияние ее красоты оттеняют беспорядочную жизнь героев. Их одержимость собственными страстями, игра в творческие искания напоминают движения кукол на сцене. А Барселона продолжает свою жизнь, согреваясь в солнечных лучах, раскрывая ладони своих площадей для отдыха разомлевших парижан, вытачивая на крышах домов мансарды и чердаки, чтобы на них создавались самые изысканные скульптуры и революционные картины. Барселона, как море, очищает сама себя от наносного пафоса, от криков туристов и вспышек их фотокамер в парке Гуэль. Ее характер – это неторопящиеся никуда старики, завтракающие на террасах кафе, дети, рассматривающие витрины и смеющиеся прохожим, и, конечно, художники в красных рубашках, готовые показать окрестности заезжим американским туристкам…

ПАРИЖ

Чтобы отправиться в удивительное путешествие, предложенное режиссером, нужно быть хорошо подготовленным, иначе мы не уловим всех нюансов и ассоциаций. Попутчиками нам станут парижская богема и «потерянное поколение» – эти словно срисованные с наших стереотипов о писателях и художниках шаржи. Достаточно небольшого режиссерского штриха, чтобы мы так явно поверили в то, что перед нами действительно взбалмошная Зельда Фицджеральд и мягкий, любящий ее Скотт. Отрывистые, быстрые фразы Хемингуэя, эпатажный и влюбленный в свою роль в искусстве Сальвадор Дали, и еще много других героев, одно упоминание о которых создает настроение и атмосферу эпохи: Гертруда Стайн, Жан Кокто, Коул Портер, Луис Бунюэль, Пабло Пикассо… Все вместе создает особое поле притяжения, и мы плавно опускаемся в море ностальгии, которое один из героев назвал болезненным отрицанием мучительного настоящего.

РИМ

Когда-то больше шестисот лет назад в Италии была написана книга, которая изменила сознание обыкновенного человека и положила начало новой художественной правде в европейском искусстве. Это был «Декамерон» Джованни Боккаччо. Во многом именно он вдохновил Вуди Аллена на «Римские приключения», первоначально он даже хотел назвать его «

Вуди Аллен не станет убеждать зрителя в том, что Рим прекрасен, но он сумеет убедить нас, что это не живописный фон для фотографий, а живой город, со своим характером и ароматом. И его создают римляне, живущие простыми человеческими заботами и радостями: именно они из окон первого этажа наблюдают за клерком Леопольдо Песонелло, отбивающегося от журналистов, или сидят на террасах маленьких кафе в непосредственной близости от съемок нового фильма с кинозвездой Лукой Сальта.

текст – Марина Битокова, №31/2014г.