«Не запятнав совести и чести!» Юрий Кучиев

Предлагаем иной путь: пафос и романтику оставим у подножья. В распоряжении редакции нашего журнала оказались несколько писем Юрия Кучиева однокласснице Нине Ростуновой. Они проливают особый свет на характер и трудный путь будущего капитана. В них есть все: оптимизм, неравнодушие, преодоление себя и жизнестойкость.

Когда Юрия заклеймили «званием» сына врага народа, Нина была одна из немногих, кто не отвернулся от него. По горькой иронии судьбы отец Кучиева, Сергей Тимофеевич, стал жертвой власти, за установление которой активно боролся в период Гражданской войны. После ареста отца перед Юрием закрылись практически все двери, и о летном училище пришлось забыть навсегда. Жизнь диктовала другие правила…

№ 1

«Привет тебе из Сибири, Нина! Вчера в 4 утра по местному времени я прибыл в Красноярск. Сдал вещи в камеру хранения и пошел бродить по пустынным улицам города. У сонного милиционера спросил дорогу к Енисею. ---- Последний переулок.., и я увидел стремительное течение широкого, мощного Енисея! Какая красота! Первого впечатления не описать. Над рекой стоял густой туман, у пристани покачивались уставшие корабли. Противоположный берег весь в зелени. Воздух холодный. Легкие дышат им с удовольствием. Я долго стоял, любуясь Енисеем…

Потом пошел наугад по улицам Красноярска. Громадные дома тянутся во всю длину. Это – центр. Другие улицы составлены из крепко сколоченных деревянных изб. Осмотр города длился почти 4 часа. Сильно устал. К 9 часам явился к начальнику своему. Встреча была радушная. В 11 часов прошел медицинскую комиссию и был признан годным для работы матросом на Крайнем Севере. Вчера же подписал договор, по которому обязался проработать на Диксоне три года! Сегодня продолжил осмотр города. Был в краевом музее. Музей неплохой. Говорят, здесь красивый парк – лучший в Сибири. Сегодня схожу туда потанцевать, видел интересных девушек. Вот такие дела.

А как ты?! Неужели все еще грустишь?! Не думаю! Я в Сибири не грущу. Не скучай и ты на Кавказе. Всем вашим привет. Крепко целую тебя. Юрий».

Красноярск, 05.06.1941г.

№ 2

«Здравствуй, Нина! Давно не писал к тебе, но, поверь, в этом очень мало виноват я сам: мы все время были в плавании и только сейчас вернулись в порт. Наш пароход у причала. Я стою на вахте. По местному времени 2 часа ночи. В бухте тихо. На корабле все спят. Обстановка располагает к беседе. Очень рад, что ты окунулась в оборонную работу. Ты писала, что записалась на курсы сестер. Когда я пишу эти строки, ты, наверное, уже завоевала репутацию заботливой и нежной сестры. Уверен в этом. Иначе и быть не может, ибо наши воины, сражающиеся с фашистскими головорезами за честь, за свободу нашей Родины, достойны всенародной любви и внимания! Скажу тебе: я очень завидую фронтовикам, и это совершенно сознательно, без напускной романтики. Здесь у нас работы немало, и она очень и очень нужная особенно сейчас, но все же это не то, к чему стремится сердце мое! Нина, делай все от тебя зависящее, для того чтобы бойцы, оправившись от ран, снова громили молодчиков Гитлера. Энергии у тебя много, сознательности тоже. Нужно ли еще говорить? В общем, я рад за тебя, желаю плодотворной работы!

26 августа мне стукнуло 22 года. День своего рождения я встретил в Карском море, которое, как нарочно, волновалось не на шутку. Боцман Борис преподнес мне свой финский нож. День рождения заставил меня подумать, что дала мне 22-летняя жизнь на белом свете. Оказывается, много хорошего, но и не меньше горького. А потому было и весело, и грустно. Вскоре, однако, мрачные мысли рассеялись, и при содействии кока Генки мы провели оживленный вечер в хвостовом кубрике. Скоро наступит долгая полярная ночь, но работы не прекратятся: их много – тем лучше! Нужно сказать, что условия созданы здесь отличные во всех отношениях. И нытиков здесь не держат. Не обижайся, что письмо не особенно гладкое и чистое. Приходится выходить на палубу, чтобы какой-нибудь белый медведь или нерпа не вошли непрошенными гостями… Крепко целую тебя (как ни странно, а сердца южан в Арктике не остывают). Юрий».

Диксон, 04.10.1941г.

№ 3

«Здравствуй, Нина! Вот сегодня вторник, но ты не удивляйся, что у меня выходной день. Дело в том, что по воскресеньям у нас будут практические занятия по уничтожению девиации магнитных компасов. Теория девиации – это была одна из самых сложных наук в судовождении. Лично я сам, как-то заглянув в учебник по девиации, был ошарашен сплошными кружевными формулами и, бережно закрыв эту чудо-книгу, положил ее в чемодан и больше не трогал, считая, что это слишком недосягаемо для ума простого смертного. Откровенно говоря, первые лекции ошеломили нас каскадом ценных математических выводов, и лично я сумел понять, быть может, только 10-15 процентов от изложенного материала. Тут заело самолюбие, и я вновь извлек книгу и засел за нее, забыв даже об английском языке, которому до этого посвящал почти все время. Несколько дней только и занимался девиацией и был как в лихорадке, и вот теперь могу сказать: ОСИЛИЛ. Ощутил физически, и все оказалось очень просто… Желаю тебе самого лучшего в жизни, а ты, не церемонясь, бери от жизни все, что считаешь нужным. Мы созданы природой в результате многовековой эволюции, по сравнению с которой наша жизнь – мгновение, а поэтому бери обеими руками и губами все от природы, что только можно взять, не запятнав совести и чести! Таков мой девиз и тебе желаю того же… Ну, будь здорова, целуй малыша. Привет родным. Юрий».

Ленинград, 21.04. 1947г.

№ 4

«Дорогая Нина! У меня тоже наступила пора зачетов по предметам, не выносящимся на госэкзамены. Осталось сдать еще один предмет – океанографию. Сдаю его завтра, а сегодня у нас, как и у всех, выходной день, и я использую его для отдыха. Наше судно стоит у завода, в Морском канале порта. Погода стоит теплая, солнечная, и я попросил матросов вынести мне стол на променад-дек (прогулочная палуба) и вот пишу эти строки, согреваемый по-летнему жарким солнцем. Кругом снуют буксиры, совсем недавно малым ходом прошел с полным грузом огромный норвежский пароход (по всей вероятности, он доставил норвежскую сельдь), на баке развлекаются матросы с девушками – под звуки патефона танцуют в самых экзотических костюмах…».

Порт Ленинград, 13.06.1948г.

№ 5

«Здравствуй, Нина! Не думай, что я забыл своих друзей. Нет, вот уже одиннадцать месяцев, как моя голова переполнена играющими в чехарду астрономией и навигацией, девиацией и радиолокацией – всякой всячиной, необходимой для современного судовождения! Целый месяц мы сдавали государственные экзамены по 13 предметам (как тебе нравится эта «красивая» цифра?!), и, нужно сказать, что последний предмет – «Теорию и устройство корабля» – я сдавал с одуревшей от бессонных ночей головой. Ты спросишь, а почему бессонные ночи? Конечно, можно было легко сдать все на тройки, но, знаешь, самолюбие не позволило мне сие, а чтобы сдать весомо, нужно было много поработать. И вот все уже позади. Сейчас я опять получил назначение на свой любимый ледокол «Сибиряков». Экипаж встретил меня очень радушно, и я почувствовал необыкновенное облегчение, хотя и устал чертовски. Почти две недели приводил в порядок штурманскую и навигационную часть и вот сегодня заявил капитану, что по моей части ледокол готов к ледовым операциям, на которые мы в ближайшее время выйдем…»

Ленинград, 22.12.1948г.

Их переписка растянулась на долгие годы, но мы останавливаем свое восхождение на этой биографической высоте. До великого подвига Юрия Кучиева еще целых 29 арктических зим титанического труда и сложнейших экспедиций.

Его жаркое южное сердце все же «растопит» ледяную пустыню: 17 августа 1977 года атомный ледокол «Арктика» под командованием Юрия Сергеевича станет первым в мире судном, которое в надводном плавании достигнет Северного полюса.

Prospect-sk № 52/2022