Мурат Кабардоков

Мурат Кабардоков

В поисках новой музыки

– В моем детстве, а позже и в отрочестве, окружающая меня музыкальная среда Нальчика была довольно скудной и разреженной. Оно и понятно, людям в 1990-е не до искусства было. Крайне редко заезжали к нам большие мастера. Сейчас в плане образования, конечно, проще: в Интернете можно найти любые темы, послушать концерты лучших музыкантов, общаться со всем миром и ездить повсюду, выигрывая гранты. Каких-то 10–15 лет назад в Нальчике этого всего не было: Интернет 50 килобит в секунду, дисков хороших не купишь, даже в колледже искусств мы слушали симфонии на пластинках с не лучшим звуком. Зато у меня были великолепные преподаватели. Через них я приобщался к настоящему, высокому искусству. Благодаря им и получил должное образование, смог по окончании Института искусств поступить в Петербургскую консерваторию.

Какие музыкальные стили вам интересны?

– Я слушаю совершенно разную музыку – от популярной попсы до авангардных академических сочинений. Мне нравятся Sting, Radiohead, Queen, LedZeppelin. То же касается моих сочинений: сегодня я пишу большое симфоническое произведение, завтра – пьесу для фортепиано в стиле лаунж, а музыка к фильмам вообще предполагает умение писать в любых направлениях.

Почему вам так интересно направление музыки для кино?

– Киномузыку я давно хотел писать. Мне это интересно, несмотря на то, что музыка – не главная в кино, а составная его часть. К примеру, во «Франкофонии» я писал драматические симфонические сочинения, скорее, академического плана, а в «Огнях большой деревни» (он скоро выйдет в прокат под названием «Большое кино»), наоборот требовались легкие джазовые пьесы. Киномузыка очень интересное, но не главное направление, в котором я хочу работать.

Отличается ли российский зритель от зрителей других стран?

– Если говорить о слушательском интересе, я не видел особой разницы в публике. По крайней мере, в тех странах, где я был. То есть, если людям нравится, они реагируют соответственно. Мы играли с Клевер-квартетом мою музыку из альбома «Песни без слов» в разных городах России, США, в Польше, и везде был теплый прием, хотя в большинстве этих городов впервые слышали о нас. Да, где-то более восторженно, где-то более спокойно. Это, конечно, зависит от менталитета.

Какие проблемы и возможности, по-вашему, есть у молодого композитора в нашей стране?

– Все познается в сравнении. И в сравнении с 1990-ми, конечно, возможностей стало больше. Опять-таки, благодаря грантам, конкурсам у композитора есть шанс показать себя. Можно писать музыку к фильмам, играм. С другой стороны, уровень общей культуры стал таким, что людям требуется либо что-то очень простое или то, что уже было. В тех же играх и фильмах редко можно услышать новую музыку, так как заказчик часто хочет саундтрек «как у Циммера». Композитор либо пишет среднюю коммерческую музыку, либо не имеет заказов и в лучшем случае работает в учебном заведении преподавателем. Это если говорить в общем о проблеме серьезной, качественной музыки: успешность композитора не всегда есть его класс. Потому существует проблема выживания серьезного музыканта, если он, так сказать, не в мейнстриме. И сквозь толщу этого мейнстрима пробиться без поддержки очень сложно. Чтобы появились сегодняшние Чайковские, Стравинские, Шостаковичи, должны быть и сегодняшние Дягилевы и Мамонтовы (известные меценаты).

(№ 38, 2016г.)