Давид Тобоев

Давид Тобоев: «У врача должны быть здоровые амбиции»

Давид, стать врачом вас вдохновил жизненный путь Николая Пирогова. Но что вас больше всего впечатлило в его биографии?

– Николай Пирогов – великий ученый и практик, яростно влюбленный в свою профессию человек. Он виртуозно совмещал учебу с работой в анатомическом театре, где были ужасные антисанитарные условия. Пирогов сам придумывал медицинские инструменты, контролировал их изготовление, проводил бесчисленные операции… Своего рода фанатик. Я был впечатлен до глубины души историей его жизни. Даже пример моего собственного отца меня так не вдохновил, как биография Пирогова.

Николай Пирогов остался в истории новатором, а вы о каком следе в медицине мечтаете?

– Как можно больше спасенных жизней. Это самое главное. А так считаю, что у врача должны быть здоровые амбиции и желание развиваться в профессии. Прогресс необходим, я противник стагнации в любой сфере, особенно в медицине.

Помните, когда к вам пришла уверенность в профессии?

– Уже в ординатуре. Мы ведь постепенно идем к самостоятельности пока учимся, поэтому к мысли об ответственности тоже привыкаешь. Хирургия, возможно, окутана определенным ореолом романтики, но, когда ты оперируешь пациента, главное сохранять холодную голову. Твои собственные эмоции и переживания недопустимы. Порой нужно принимать быстрые и правильные решения. Горячее сердце плохой советчик.

Но, к сожалению, никто не застрахован от ошибок…

– Согласен, но важно четко разделять халатность и врачебную ошибку. Онкохирургия сложная и большая отрасль. Зачастую операции проходят на смежных органах, это повышает риски. Бывает так, что ты сделал все, а пациента не удалось спасти.

Давид, а как вы воспринимаете свое, в некоторой степени, бессилие? Оно дает облегчение?

– Никакого облегчения от этой мысли нет. Я всегда переживаю за пациента, особенно если болезнь преподносит «сюрпризы» или случаются осложнения в послеоперационный период. В такие моменты важно не поддаваться эмоциям, а включить разум и предотвратить опасность.

Давид, как понять, хороший ли онколог вас лечит?

– По результатам лечения. Есть общая выживаемость и есть безрецидивная выживаемость. Эти показатели красноречивее всего. Больше добавить нечего.

Какая молодежь сегодня приходит в медицину?

– Знаете, я преподаю в СОГМА, а там студенческая публика разношерстная: одни с жадностью хватают каждое слово преподавателя, другие не знают элементарных вещей. Так было всегда. Такая же картина среди иностранных студентов. Уже на этапе учебы хорошо было бы отбирать, кого пускать в профессию, а кого нет. Кстати, многие мои однокурсники не связали свою жизнь с медициной.

Поговорим о развитии области онкохирургии. Как сегодня лечат рак?

– Знания в медицине обновляются стремительно. Если раньше рекомендации Ассоциации онкологов РФ выходили раз в пять лет, сегодня они выходят практически ежегодно. Мы в диспансере стараемся идти в ногу со временем. Оборудование соответствующее есть, появились эндоскопические стойки. Я и несколько моих коллег вошли в пятилетнюю образовательную программу, в рамках проекта мы посетили топовые онкобольницы России, пообщались с докторами. Это бесценный опыт. Сегодня рак – не приговор. Есть современные методы лечения: иммунотерапия, лучевая терапия, таргетная терапия, также применяем малоинвазивные технологии. Хирургия не стоит на месте. А с недавнего времени мы решили бороться и с проблемой ожирения с помощью бариатрической хирургии. Ожирение не только косметическая, эстетическая проблема, избыточный вес провоцирует артериальную гипертензию, сахарный диабет, а также повышает риск развития рака.

Променяли бы работу в республиканском диспансере на карьеру в ведущей больнице за границей?

– Я не отказался бы от зарубежного опыта работы, но все равно вернулся бы на родину, чтобы здесь применить опыт и навыки. Мне искренне хочется выложиться «дома» по максимуму. Вы только проследите, как развивалось наше отделение! Те операции, которые еще пять лет назад у нас не выполнялись, сегодня – рутина. Раньше мы в большом количестве отправляли пациентов на лечение в другие регионы, а теперь от нас уезжает 7-8 человек в год. Моя боль – условия работы. Первый корпус нужно срочно ремонтировать… Хочется верить, что дела сдвинутся с мертвой точки. Комфортные условия для пациентов и врачей – важный фактор.

Вы как-то учились общаться с больным?

– Онколог не должен брать на себя задачи психолога, но он всегда обязан сообщать о диагнозе. Пациент должен быть полностью информирован. В исключительных случаях диагноз сообщается ухаживающему родственнику. Конечно, прежде чем «оглушить» человека такой новостью, я оцениваю эмоциональную лабильность. Одних диагноз мобилизует и настраивает на борьбу, другим нужна психологическая поддержка. И у нас в диспансере работают такие специалисты.

К слову о психологии, но совершенно в другом ключе. В последнее время в обществе есть колоссальный тренд на осознанность, любовь к себе. Для вас это близкие понятия?

– Любовь к себе и любовь к профессии для меня неделимые и непротиворечащие друг другу вещи. Я счастлив, что занимаюсь медициной, мне интересно развиваться в этой сфере, поэтому не жалко пожертвовать выходным для просмотра лекций и мастер-классов. Это не история про нелюбовь или ограничения, наоборот, это в радость.

Вернемся к Николаю Пирогову, с которого начали интервью. У Николая Ивановича была активно развита гражданская позиция. Что можете сказать о себе?

– Гражданскую позицию должен иметь каждый, но в первую очередь врач должен быть врачом. Я смотрю на все через призму своей профессии. Мне нравится следующее высказывание: «Легко жить в мире, руководствуясь мнением толпы; легко жить в одиночестве, руководствуясь собственным мнением. Но велик тот человек, который посреди толпы хранит с совершенной безмятежностью независимость одиночества». Я стараюсь прислушиваться к себе, в человеке должен быть внутренний стержень.

Prospect-sk № 52/2022