#proкино. Во всем виновата Залина

Не виноватая я!

… А вот тот самый мостик, через который, как тебе кажется, ты ходил в детстве с дедушкой собирать мяту. Возможно, если бы такой фильм сняли сегодня, его бы не выпустили дальше порога киностудии. Однако только тогда снимали картины, в которых ты чувствовал себя не зрителем, а непосредственным участником событий, ощущал все запахи, переживал все эмоции как свои собственные. И это было – настоящее кино, потому что в нем была душа. И пусть душа была открытая, а все помыслы были на поверхности, ведь на деле никто не собирался всерьез озадачиваться поиском ответа на философский вопрос Александра Герцена «Кто виноват?»

Изначально к работе над фильмом «Во всем виновата Залина» приступил Измаил Бурнацев. Вместе со своим ассистентом Урузмагом Баскаевым они подыскали актеров и уже выехали в Дигору, чтобы подобрать объекты для съемок. Базировалась съемочная группа на турбазе «Юность». Именно туда и пришла новость о внезапной рокировке. «Я перехожу на другой фильм, вместе с оператором, а вся группа остается здесь, продолжайте работать», – озадачил всех Измаил. Нового постановщика ждать пришлось недолго: совсем скоро на площадке появился Роберт Меркун. «О, тогда и деревья были выше, и мы моложе. 1977 год – время моей молодости. А сегодня я бы ни за какие коврижки такое кино не снимал. Было много «но», чтобы не снимать этот фильм, однако в его защиту аргументов было еще больше», – Роберту Петровичу было одновременно приятно и сложно вспоминать съемочный процесс. Ведь в этом году киноленте «Во всем виновата Залина» исполняется 40 лет. Сколько премьер вышло на большие экраны за эти годы, сколько премий вручено актерам и режиссерам по всему миру! Однако ни в каком «Аватаре» вы не встретите ту романтическую наивность бытия, которую удалось воссоздать творческой команде осетинской киностудии. Ведь этот дух, витающий в наших горах, не нарисуешь никакой компьютерной графикой.

«Чтобы состоялся осетинский кинематограф как таковой, многим приходилось жертвовать, в том числе иногда и качеством. Фильм на эту тему нужно было снять и точка. Вы же понимаете, что в те времена не существовало понятия «захотели и сняли». Тема утверждалась в пяти разных инстанциях. Вот и поступила задача: снять кино о сельской жизни на Северном Кавказе. Нам оставалось лишь ее выполнить. Это, во-первых, а во-вторых, мне пришлось снимать его не потому, что я рвался. Просто автором сценария был тогдашний председатель Государственного комитета республики по телевидению и радиовещанию Ахсарбек Татарканович Агузаров. Он был главным мотором, благодаря которому все, что касается развития кинематографа, и могло осуществиться. Он помогал нам, а мы помогали ему».

Ахсарбек Агузаров – человек, не просто так удостоенный почетного звания народного писателя Северной Осетии. Из-под пера этой творческой личности вышло несколько романов и повестей. Во второй половине 1970-х гг. появился и сценарий к будущему фильму. Сегодня все причастные к этому фильму признают: написанное не выдерживало большой критики. Но критиковать никто и не собирался. Все хотели как можно лучше воплотить в жизнь то, во что всеми любимый и уважаемый Ахсарбек Татарканович вложил душу.

«Вы же понимаете, что я был «большой знаток» жизни в осетинском селе, потому что я никогда там не жил. Тем более, не был осетином, - рассказывает Роберт Меркун. – И мне нужно было как-то из этого положения выпутываться. И в этом мне очень помогали актеры, которые знали всю эту «кухню» изнутри».

Актеры киноленты «Во всем виновата Залина», как и многих других фильмов, отснятых в те годы, – это не просто артисты. Это были звезды, блиставшие настолько ярко, что собрав их на одной площадке, можно было не сомневаться в успешности происходящего. Талантливые, самобытные, с тонким чувством юмора, способные к искрометной импровизации. Им нужно было лишь задать направление, а как двигаться им подсказывала данная природой профессиональная интуиция. И тут сложно сказать, то ли Меркуну повезло с актерами, то ли актерам с ним, однако Роберт был тем режиссером, который любил предоставлять свободу на съемочной площадке. Он ставил задачу, одновременно давая возможность поискать, и даже похулиганить. А потом, словно скульптор, отсекая все ненужное, изымал из всего этого самое ценное. «Хорошее кино без этого снимать нельзя. Тем более, фильм снимался в жанре лирической комедии, а это такой, не очень четкий жанр. Скорее, просто добрый фильм для того времени», – рассказывает Урузмаг Баскаев, который неожиданно даже для самого себя совместил работу ассистента режиссера с главной ролью.

«В ходе подготовки к съемкам, которые должны были состояться летом, я решил немного облегчить себе жизнь и побрился налысо. Работа у меня предстояла организационная, и чтобы не томиться в жару со своей густой шевелюрой, я безо всякого сомнения дал своей голове отдохнуть. А тем временем у нас сменился режиссер и к нам приехал Роберт Меркун. Он смотрит на меня с ужасом и негодованием: «Ты что сделал?!?» – «А что я сделал?» – «Да с головой что натворил!!!» – «Да ладно, отрастут!» – «Но ты мне сейчас нужен!» – «А причем тут моя голова?» – «Я ж тебя на главную роль утвердил!»

Как утвердили? Без проб? У нас же вообще другой актер подобран был…»

Роберт Меркун заприметил Урузмага Баскаева еще на фильме «Костры на башнях», куда пригласил молодого выпускника Театрального училище им. Щукина в качестве ассистента режиссера. Сменив в качестве постановщика Измаила Бурнацева у руля киноленты «Во всем виновата Залина», он сразу же предложил Ахсарбеку Агузарову на роль тракториста Бибо – Урузмага, который как нельзя лучше подходил под рисуемый в воображении режиссера образ. Сценарист спорить не стал, согласившись с выбором. Вот так, без проб и кастингов, Баскаеву пришлось совмещать две непростые роли: актерскую и свою ассистентскую. «Были трудности, конечно, и они были связаны не с образом, который приходилось играть, а с моей работой вторым режиссером. Но благо ребята все понимали и помогали. А на мою лысую голову была придумана кожаная кепка. Голову пришлось подкрасить, пока волосы отросли – съемки ждать не могли».

Особенностью этого кинофильма был и его скромный бюджет. Очень скромный. «У людей было много энтузиазма, деньги-то все получали небольшие. Можно даже сказать смешные по сравнению с тем, что сейчас получают за все эти халтурные сериалы: гонорар одного актера – это был бюджет всего нашего фильма. Но мы разве об этом думали?!  Мы работали с желанием, даже не представляя, что он станет таким популярным», – вспоминает Баскаев. «Знаете, как говорил Райкин: что нужно для того, чтобы снять хорошее кино? Нужна кинокамера, пленка и актер Филиппов. Так вот, когда мы снимали «Костры на башнях», который делали буквально «на коленке», у нас была камера, но Филиппова не было. И мы снимали чисто народное творчество: люди волокли в кадр все, потому что ничего не было – и реквизит, и костюмы, и лошадей. Безвозмедно, потому что это осетинское кино. Сейчас же ситуация была другая, возможностей было больше, но опять же нас спрашивают: «Что вы снимаете? Мелиоратора? И нужен агрегат? Так у нас же не работает ничего! Но для вас мы его починим!» И починили так, что в кадре все работало, поливало и вообще было в лучшем виде», – Меркун хоть и не был знаком с жизнью осетинского села, но всю его радушность почувствовал с первых съемочных дней. Согласитесь, было бы странно, будь это иначе: люди, на чьей улице велись съемки, встречали творцов с огромной радостью, приносили угощения на съемочную площадку, а уж если у кого-то в доме велись съемки, то перерыв на обед был просто неотъемлем! Это была особая атмосфера, пропитанная духом времени. И, конечно, добавляли красок актеры, работать с которыми – одно удовольствие. Это и шутки во время пауз, и танцы с песнями. «Эти воспоминания вызывают ощущение счастье. Фильм то о временах хороших, поэтому и вспоминать о нем безумно приятно», – в один голос говорят актеры киноленты. Хотя, разумеется, и они, и режиссерский состав понимали, что снять реалистический фильм, который бы отражал настоящую жизнь осетинского села, было нереально. «Парадокс в том, что мы показали какая могла бы быть интересная, красивая, музыкальная жизнь, но мы про это кино не снимали. Мы пришли к выводу, что надо сделать не такое, как есть, а такое, каким бы оно могло быть», – эту истину призывает запомнить режиссер, когда вы в очередной раз соберетесь смотреть фильм.

Но разве нам, зрителям, кажется, что нас в чем-то обманули? Что показали нам несуществующие зарисовки? Мы ведь выросли под всепоглощающим обаянием той сельской жизни, которую наблюдаем в течение всей картины. Для нас село – это не тяжелый труд на земле и в доме, для нас это – романтика полей, под звуки осетинской гармошки, танцы и всегда горячие пироги на столе. «Современные осетинские фильмы, которые есть и которые будут, не должны сниматься под влиянием Запада. Ты должен смотреть кино и понимать, что это за время, что это за люди. Не стоит выносить на первый план то, что не свойственно нашему народу. Да, к этому фильму много в чем можно придраться, но мы не допускали основного – не перевирали то, каким являемся на самом деле, - и для Урузмага Баскаева, и для Роберта Меркуна было очень важным передать дух, неповторимый и узнаваемый. – Вы же понимаете, с каким трудом на экраны прорывались настоящие фильмы, и то это было в Москве, а в провинции это было практически невозможно. И мы работали так, чтобы нам потом не было за стыдно за результат, и чтобы за пределами Осетии люди посмотрели это кино и сказали: «Какой симпатичный народ живет на Северном Кавказе, эти осетинцы, как они обычно говорят».

То, что это фильм об Осетии, невозможно не понять. Даже если ты никогда не видел наших гор и пирогов. Только у нашего народа можно услышать диалог:

– Залина, из каких Загаловых будешь?

– Не знаю, мои родители жили в городе, а дедушка был из Хаталдона.

– Господи, да мы же с тобой родственники! – обрадовалась Дунетхан. – Моя прабабушка была замужем за Загаловым.

– Правда?

– А он жил недалеко от Хаталдона. Кем же ты мне доводишься? Ну ничего, будем как сестры.

И таких, типичных даже для современности, моментов в киноленте много. Ведь не зря актеры и вся творческая бригада на площадке что-то выдумывала, шутила, импровизировала. Несмотря на образы, задуманные автором, им не нужно было далеко ходить в поисках нужных прототипов – все было здесь, рядом, в самих себе. «Сегодня смотришь этот фильм и понимаешь, что фактических реалий там нет. Но есть лирическое отношение осетин к жизни, к примеру, какие-то моменты, как они разговаривают о любви. (Надеюсь, Роберт Петрович говоря о лирике, вовсе не имел ввиду наставления Дунетхан о том, что «с мужчинами надо работать по системе Дурова!») Мы снимали а-ля индийское кино, в котором все четко: страсти, а потом песни и танцы. Нам нужно было, чтобы зритель пришел, посмотрел фильм на экране, немного отдохнул, немного вдохновился. И с этой точки зрения у нас все получилось».

Конечно, страсти и козни фильма «Во всем виновата Залина» сегодня нам могут показаться более, чем наивными. Ведь Долата, хваткого деятеля – персонажа Кима Суанова, сейчас бы все назвали успешным бизнесменом. А тогда одной из интриг картины было его желание проделать производственные махинации, что-то подтасовать, чтобы на этом получить преференции от властей. И такие действия были строго наказуемы.

«Мы с Кимом очень дружили, а в фильме нам пришлось играть антиподов, – отдельные воспоминания вызывают у Баскаева не просто улыбку, а искренний смех счастья. – И подшучивали друг над другом: «Урузмаг, ты там увел мою любовь!» – «Зато как ты здорово сыграл негодяя!».

Кстати, тем, кто безапелляционно утверждает, что сегодняшние кражи невест – это лишь пародия на воровство, так как современные девушки едва ли не сами инсценируют собственное похищение, стоит пересмотреть фильм. Ведь не просто так Бибо вздыхает: «Кража? Невеста, конечно же, согласна, выйдет в назначенное время к машине, а родственники куда-нибудь уйдут или сделают вид, что спят». Видимо, тенденция добровольчества в этом деле наметилась далеко не в наши дни. Разве что, невест тогда не роняли. Они лишь просили: «Не переворачивайте меня! У меня давление!» «Вы даже не представляете, сколько мы тогда над этой фразой смеялись! Когда я говорю, что фильм был сплошной импровизацией, то это действительно было так. И импровизировали даже озвучивавшие нас актеры. Тогда еще озвучкой занимались московские актеры, и Алла Дзгоева говорила голосом прославленной Марии Виноградовой, вот она и добавила эту изюминку!» Единственное, кому не совсем повезло с актером для озвучки, так это Урузмаг Баскаев. «Лев Прыгунов должен был озвучить Бибо, но он сам признавался мне, что ему сложно, он чувствует, что не добирает, у него голос был жиже. Хочется верить, что картина не сильно от этого проиграла».

Но, несмотря на всю легкость киноленты, на все эти задорные моменты, у творческого коллектива определенно есть и ряд технических достижений, которые в дальнейшем были определяющими в осетинском кинематографе. К примеру, именно в этом фильме впервые внутри павильона были построены декорации – сцену с воровством невесты снимали именно там. Художник-трудяга, как его называли в команде, Тотрбек Басиев поразил всех тем, как он все сделал, нашел необходимый материал и воплотил задумки в жизнь. «А вообще сюжет кражи, наверное, больше, чем другие, собрал вокруг зрителей. Естественно, практически вся съемка фильма проходила при наличии людей вокруг. Но тут столько советчиков собралось! И каждый вместо меня знал, как лучше срежиссировать эту сцену», – делится еще одним теплым воспоминанием Роберт Меркун.

С особым трепетом вспоминает он и то, как в ходе творческих поисков влюбился в первоначальное название будущего фильма. «Когда Ахсарбек Татарканович дал сценарий, и я прочитал «Во всем виновата Залина», то по думал, что же это такое. А потом я понял: название то хорошее! Можно, конечно, было придумать что-то вроде «Становление молодого специалиста в осетинском селе». Но этого ведь не было. И мы оба со сценаристом это знали. К тому же, сам автор был человеком влюбчивым, знал толк в красивых женщинах, а потому название передавало не только настроение фильма, но и его характер». Пожалуй, вполне естественная любовь мужчин к красивым женщинам привела на съемочную площадку и Инвету Моргоеву. «Я знал Инвету изначально, она очень привлекательная, хороший человек, но не актриса. Зато она могла великолепно играть саму себя, что в принципе там и делала. К тому же она как раз приехала из-за границы, у нее было много вещей, и я сказал: «Не нужны костюмы. Надевай свое, будешь себя хорошо чувствовать». Так что никого образа не было, это была Моргоева в предлагаемых обстоятельствах». Об актерском таланте Инветы, разумеется, можно и поспорить, но то, что роль ей удалась – это факт. «Я хотел бы жениться на такой девушке, но, к сожалению, пока не встретил!» – подобные отзывы не тогда, а уже сейчас, по прошествии долгих лет, говорят о том, что образ Залины получился. Причем Залин во всем мире стало намного больше: в Бишкеке, Петропавловске-Камчатском, Краснодаре, Биробиджане – совершенно разные по темпераменту, национальности и происхождению женщины все, как одна пишут о том, что их назвали в честь героини этого фильма. И даже в этом виновата Залина.

… И тогда, сразу после завершения съемок, и сейчас, спустя 40 лет, перед причастными к съемкам встает один и тот же вопрос «Получился фильм или не получился?» Ответ нашелся сам собой, когда пару лет назад в молодежном центре Санкт-Петербурга представители осетинской диаспоры решили устроить показ этой киноленты. Понятно, что для современного поколения осетин, пусть даже никогда не бывавших в осетинском селе, этот фильм был глотком родного воздуха. Но даже питерцы выходили потом из зала, напевая песни, и говорили «Какое милое кино!». «Вот мы сняли милое кино, и не более того, и мы этим счастливы!»

Prospect-sk № 39/2017