Зарина Мецаева:

«Каждый больной должен быть как первый, или как последний...»

Удивительно, как красивая, утонченная, хрупкая женщина, жена, мать, может долгие годы успешно руководить очень ответственной должностью, справляясь с колоссальными нагрузками. Заведующая отделением гастроэнтерологии РКБ Зарина Мецаева – именно тот редкий пример. Даже уют, царящий в кабинете Зарины Валерьевны, говорит об ответственном и душевном отношении к работе. Хотя сама героиня «Проспекта» называет профессию врача не работой, а образом жизни.

Зарина Валерьевна, первый и самый традиционный вопрос: почему вы выбрали медицину? Вспомните тот момент, когда вы осознали себя будущим врачом.

– С раннего детства была уверена в том, что я рождена быть врачом. С восхищением смотрела на своих домочадцев-докторов. По их рассказам, я ходила по соседям и спичками делала уколы. Препарировала лягушку, мне было очень интересно посмотреть, что же у нее там, внутри, как выглядят внутренние органы. Сколько себя помню – хотела стать только врачом, и с успехом «практиковалась» еще до прихода в заветную профессию.

А почему именно гастроэнтерология?

– Вообще мне всегда нравилась хирургия, я мечтала быть абдоминальным хирургом. Но так сложилось, что я вышла замуж сразу после пятого курса института, попав в большую семью. И тогда поняла, что совмещать семью и быт с хирургией просто невозможно, это ведь дежурства, ненормированный график, большая нагрузка. Я стала искать что-то максимально близкое к абдоминальной хирургии, остановилась на гастроэнтерологии и эндоскопии.

Таймураз Майрамович Бутаев (бывший тогда министром здравоохранения РСО–А) однажды предостерег меня: «Ты хочешь держать два арбуза в одной руке, так не бывает, выбирай что-то одно» (гастроэнтерология – это терапия, а эндоскопия – хирургия). Я сделала свой выбор, и вот уже 24 года работаю гастроэнтерологом. И только сейчас поняла – я что-то понимаю в этой гастроэнтерологии!

Такая хрупкая девушка никогда не боялась вида, запаха крови, полостных операций, опытов?

– Раньше, перед тем, как поступить в медицинский вуз, нужна была двухгодичная практика. Я два года работала санитаркой в гинекологическом отделении, выполняя самую трудную и самую грязную работу. Потенциальный студент-медик должен понимать, куда он идет. Профессия, которую он выбирает, невозможна без любви к людям и без готовности помогать им в самом широком смысле этого слова. Нужно быть готовым к самым сложным испытаниям, из которых видеть кровь, отходы жизнедеятельности человека и прочие не самые приятные вещи – это всего лишь песчинка в море трудностей.

Заходя в больницу, я чувствую этот особенный больничный запах и понимаю, что он мне очень нравится. Понимаю, что готова ко всему, к оказанию помощи всем, кто ко мне обратится. Говорят же, что врач лечит в первую очередь словом. Нельзя даже просто подходить к больному без такого качества, как человеколюбие. Необходимо понимать все особенности своей специальности, плюсы и минусы, бороться со страхами во благо пациентов.

Если ты любишь людей, тогда работа в радость, она никогда не надоест. Я готова слушать своих больных с утра до ночи, как зачастую и случается, и до сих пор за 24 года мне это не надоело. Я учитываю все издержки своей профессии, никогда их не чуралась.

Зарина Валерьевна, расскажите о вашей семье, о родителях.

– Я родилась в Мурманской области, в Заполярье, где ходила в школу до 4 класса. Мой отец закончил ГМИ, его направили туда по распределению, там добывали серебро и бронзу. Обожаю север, полярную ночь!

Потом вернулись в родную Осетию, папа проработал около 30 лет директором завода «Газоаппарат», который производил знаменитые плиты «Терек». Моя мама – учитель математики, сейчас преподает в СОГУ, доцент кафедры. Моя родная сестра работает в Пенсионном фонде, а вот ее супруг – тоже доктор-онколог, сын знаменитого онколога Богова.

Бабушки и дедушки – представители интеллигенции. Одна бабушка 54 года проработала в милиции, другая – стоматолог, оба дедушки юристы. Тетя и зять – врачи. Очень хочу, чтобы сын тоже стал врачом, потому что мои дочки, к моему сожалению, от медицины далеки.

Однажды я сопровождала своего пациента на трансплантацию печени в Москву. Решила взять одну из дочерей с собой в надежде на то, что она увидит всю прелесть моей работы, всю ответственность, проникнется и выберет профессию доктора... Больной периодически впадал в кому, съезжал с кресла в бессознательном состоянии и два с половиной часа без перерыва я находилась рядом с ним. Дочка с ужасом смотрела на эту картину. И, глядя на это, я ей сказала: «Работа – это как брак. Ты должна осознавать, что этим делом ты будешь заниматься всю жизнь». Поняв это, она выбрала то, о чем мечтала, – работу юриста.

Кто может называть себя доктором?

– Доктором себя может назвать только тот, кто имеет желание помочь человеку. Врачевать – это в первую очередь помогать, сострадать.

Я всегда очень удивляюсь, когда сразу по окончании вуза многие новоявленные врачи гордо заявляют: «Я – гастроэнтеролог!». На что я отвечаю: «Через тебя должны пройти тысячи больных, чтобы ты называл себя просто врачом». Каждый больной – это новая история, ни с чем не сравнимый опыт, ни в одной книжке не прочитать того, что ты увидишь и услышишь у постели больного.

Может ли профессиональный врач оставаться также хорошим и участливым человеком?

– Говорят, что с годами что-то черствеет в тебе. Но в таком случае ты уже не врач. Каждый больной должен быть для тебя как первый, или как последний... Должна быть врачебная совесть. Приходя домой, я закрываю глаза и думаю: «А все ли я сделала, всем ли помогла?» Врач должен выкладываться на 100%. Он не должен уходить домой, зная, что в нем еще нуждаются. Говорят же, доктор – понятие круглосуточное. У меня телефон не выключается, я ем и сплю рядом с телефоном. Мои медсестры знают: мне можно звонить в любое время дня и ночи. И такого же отношения я жду от своих настоящих и будущих коллег.

А как дома реагируют на круглосуточную занятость?

– Муж уже смирился. Он с годами понял все сложности моей профессии, старается меня поддерживать.

Дочь говорит: «Тебе все время хочется говорить о своих больных, ты все свое время готова уделять внимание всем, кроме нас». Она не понимает, что я целый день с людьми, через меня проходит очень много пациентов, я разговариваю в режиме нон-стоп, и в палатах, и на приеме. Родные хотят со мной пообщаться, а я сижу и просто молча их слушаю. Они, конечно, обижаются на меня, но стараются понять.

Какие качества необходимы хорошему доктору?

– Сострадание, любовь к людям, обязательно – аналитический склад ума. Я понимаю, что с последним сложно, ведь сейчас все компьютеризировано. А чтобы правильно поставить диагноз, нужно анализировать жалобы, анамнез, а также слушать, щупать пациента во избежание ошибок. Врач – как судья, который выносит приговор. Поставить диагноз – тоже творчество. А врачевание – это искусство.

Приходит ли с опытом отстраненность?

– Если с опытом приходит отстраненность, нужно бросать нашу работу.

Вот уже 13 лет вы являетесь заведующей отделением гастроэнтерологии РКБ. Как вам удается справляться с такой нагрузкой?

– Я не воспринимаю нагрузку как нагрузку. Как физически, так и психологически. И это несмотря на то, что пропускаю историю каждого больного через себя. Как говорится, «больной вышел – забудь». А у меня не получается. Часто бывает, что и дома я продолжаю думать о пациенте. Но я уже давно привыкла к этим мыслям, к этому состоянию, мне ничуть не сложно, потому что я люблю свое дело.

Что самое сложное в вашей профессии?

– Во-первых, сложность в том, что у нас в республике нет культа развития здравоохранения (наверное, кому-то могут не понравиться мои мысли). Мы должны выходить уже на современный уровень, но для чего-то пытаемся сохранить то, что было лет 20–25 назад.

Во-вторых, уважение. В то время, когда я поступала в вуз, у врачей был такой авторитет, будто доктор – это некто после Бога. Было непоколебимое уважение к представителям нашего дела. Сейчас мне трудно работать, потому что этого уважения нет, нас низвели в какую-то сферу обслуживания. Мне понравилась мысль одного знаменитого доктора, моего друга: «Раньше мы стояли в рваных штанах, плохо одетые и голодные, но когда мы появлялись на мероприятиях и люди узнавали, что мы врачи, на нас смотрели как на богов, с великим уважением. А сейчас, когда одеваешься в дорогие костюмы, приезжаешь на красивой машине, ты боишься сказать, что ты врач. Потому что на тебя может обрушиться критика со всех сторон».

В-третьих, ВЗАИМОуважение. Среди врачей должна быть корпоративная этика, солидарность. Но, мягко говоря, далеко не все любят и уважают друг друга. Доктора должны работать консолидированно. Гастроэнтерологи, например, постоянно спорят с хирургами. Мне не нравится, когда врач не соглашается с тем, что «это» именно его патология, ему легче отфутболить диагноз в другую сферу. Если больной переводится в другое отделение, нужно обязательно наблюдать его и в дальнейшем, не бросать. Необходима заинтересованность в конечном результате, это объединяет, в этом суть взаимоуважения.

Как вы находите взаимопонимание с коллективом?

– У меня очень хороший коллектив. Нам удается жить одной семьей: врачи, медсестры, санитарки. Один больной однажды сказал: «Раньше в больницах я брезговал посетить уборную, а здесь чисто и уютно, как дома».

У нас есть постулат, которому дружно следует весь персонал: «Наша униформа – это не только белый халат, это еще и улыбка». Все мы, от санитарок до заведующей, смотрим в одну сторону.

Вам чаще попадаются послушные пациенты?

– 90% наших пациентов послушные только тогда, когда они лечатся непосредственно в отделении. Стоит им покинуть его стены, становятся непослушными: забывают все рекомендации, не понимают, что организм – это не мусорное ведро, не нужно туда сбрасывать все на свете.

Есть какая-то главная причина, по которой у людей возникают проблемы с пищеварением?

– Отличительной чертой осетин в любые времена была сдержанность во всем – в эмоциях, в поведении, наконец, в питании. Сейчас же на каждом шагу можно купить пироги, дзыкка... Раньше эти блюда ели далеко не каждый день, да и физически больше работали, тратили много энергии, и такая калорийная пища была вполне оправданна.

Каждый человек должен понимать: если ты двигаешься, можно есть больше, но если у тебя сидячий образ жизни и передвигаешься ты исключительно на машине, логично, что нужно есть меньше. Культа еды быть не должно, во всем нужна мера.

Вообще, главная причина проблем с пищеварением – стрессы и неправильное питание. Раньше гастроэнтерология не воспринималась всерьез, наше отделение считалось чем-то вроде санатория. А теперь это – очень тяжелая патология. Порой наши больные даже тяжелее кардиологических.

К сожалению, в нашей республике одна из первых проблем – заболевания печени, что связано с потреблением алкоголя, экологией, неправильным питанием. Крайне много циррозов. Часто бывает так, что вытаскиваешь пациента с того света, а спустя некоторое время встречаешь его на мероприятиях, где он с чистой совестью выпивает спиртное. Несоблюдение рекомендаций – основная причина повторных обращений к нам.

Зарина, методы исследования в гастроэнтерологии сильно изменились в последнее время?

– Конечно. Появилась компьютерная позитронно-эмиссионная томография, которая находит даже самые мелкие опухоли. Эндоскопия шагнула вперед. Развивается гистология. И сам врач также должен ежедневно над собой работать.

Методы и способы лечения меняются очень быстро. Гепатит С – уже не приговор. В разработке находится препарат против гепатита Б. Чего не хватает – так это информированности людей как о самих заболеваниях, так и о способах лечения, но мы не стоим на месте и решаем проблему.

Наверное, самый популярный вопрос: дисбактериоз существует?

– Дисбактериоз – это не диагноз и не заболевание, это нарушение микрофлоры кишечника и иммунной системы. Это состояние, которое возникает на фоне многих заболеваний.

Как вы относитесь к народной медицине?

– К народной медицине отношусь положительно. Печень и желчевыводящие пути очень любят травы. Многие препараты в области гастроэнтерологии на 90% состоят из трав. Но, несмотря на кажущуюся безобидность, препараты на основе трав должны назначаться врачом.

Каких пациентов вы запоминаете?

– Запоминаются пациенты с неизлечимыми заболеваниями, которые мужественно относятся к своим диагнозам и просто запрограммированы на выздоровление. От самого больного очень многое зависит: если человек не падает духом, вероятность выздоровления в разы возрастает.

Бывает так, что захожу в шестиместную палату, в которой пять больных будут красочно излагать свои жалобы, а я уверена в том, что на самом деле у них ничего не болит: это все функциональные больные. А один человек будет лежать молча, тут не до разглагольствований, ему действительно тяжело.

Помню одного такого пациента, который в течение 22 долгих лет убегал от рака. В 21 год у него была обнаружена опухоль печени, а с его лица с тех пор и до самого конца ни на минуту не сошла улыбка. Ему удалили часть печени вместе с опухолью, но развился вторичный цирроз. С этим циррозом он жил 10 лет, работал, кормил свою семью, строил дом, радовался каждой мелочи жизни. Затем у него обнаружили опухоль кишечника, после тяжелейшей операции по удалению и этой опухоли он вновь вернулся к жизни и после всего пережитого не переставал улыбаться и смеяться. Такие люди остаются в памяти навсегда.

Доктор, что посоветуете нашим читателям, чтобы не болеть?

– Следить за своей нервной системой, избегать стрессов, понимать, что от них и от неправильного питания берут начало все болезни. Людям очень нужно заниматься спортом, больше двигаться.

Должна быть гармония во всем. А чтобы не «чистить» организм, его не нужно засорять.