Заурбек Кожаев: 

«Хирургия рутиной никогда не станет»

Встретиться с нейрохирургом Заурбеком Кожаевым оказалось задачей не из простых: несколько раз, когда он был уже рядом, выходил из машины, ему приходилось развернуться и вновь срываться к больному. Оно и понятно, ведь любимая фраза нашего собеседника – у врача на первом месте интересы пациента, а потом уже рабочие вопросы и личные запросы.

Заурбек Кожаев – врач-нейрохирург Республиканской клинической больницы КБР, руководитель регионального сосудистого центра, где оказывается первая медицинская помощь больным с инсультами и инфарктами, врач высшей квалификационной категории.  Наша беседа – о тонкостях профессии и раннем выгорании, о семье и интересах.

Заур, «нейрохирург» звучит романтично, но каково это – видеть мозг живого человека?

– У многих молодых докторов, которые выбирают эту профессию, действительно присутствует легкое ощущение романтики, но на самом деле это очень тяжелый труд. Открыв часть мозга, думаешь не о высоких чувствах, а о том, как не повредить жизненно важные функции, максимально эффективно оказать помощь. В этом нам помогают техника и оборудование, которыми больница хорошо оснащена, в том числе – для самой тонкой хирургической работы. 

В интервью врачи часто рассказывают, что начинали карьеру с низов, выполняя самую простую и тяжелую работу. А как складывался ваш путь?

– Моя история не отличается оригинальностью. На первом курсе медицинского факультета Кабардино-Балкарского государственного университета работал в республиканской больнице, в операционном блоке, санитаром. Более полезной школой была работа медбратом в реанимационном отделении городской клинической больницы – тогда я уже был третьекурсником. Наверное, именно здесь получил первый опыт, который серьезно повлиял на мое становление.

Увлечение нейрохирургией началось еще в школе, тогда мне посчастливилось познакомиться с талантливым врачом, заложившим основы нейрохирургии в КБР – Борисом Белимготовым. Сегодня он руководит курсом нейрохирургии, несмотря на свои годы, активно участвует в жизни нашего  отделения.

Что вы ощущаете, зная, что жизнь пациента в ваших руках? Может ли такая работа превратиться в рутину?

– Это огромная ответственность, иногда до дрожи в руках, хотя для хирурга это может прозвучать странно. Понимание того, что от точности твоих движений зависят здоровье человека, его полноценная жизнь – давит, но оно же и придает сил.  

Хирургия рутиной никогда не станет, к этому невозможно привыкнуть, научиться относиться спустя рукава, отмахнуться... Ответственность за больного начинается задолго до операции, еще на стадии консультаций. Врач обязан правильно оценить ситуацию, расписать подробный алгоритм действий. Если пациент не услышал, не принял рекомендаций, он рискует потерять здоровье.

Вы помните свою первую самостоятельную операцию? Сколько продлилась самая долгая из них?

– Около 12 часов, больной был тяжелый – с аневризмой передней соединительной артерии. Нам с анестезиологом долго не удавалось к ней подобраться. Это было еще на заре моей карьеры, тогда больница еще не была оснащена, как сегодня. Дело в том, что современные технологии позволяют максимально сократить время анестезии, соответственно, и самой операции. При удалении опухоли используются приборы, которые разрушают ее и аспирируют, и нам нет необходимости продвигаться маленькими шажками. Так что теперь операции длятся от 3до 6 часов максимум.

Что касается первой операции, у женщины была аневризма, мы ее оперировали с моим учителем, и основной этап – выключение аневризмы – тогда он доверил мне. Если говорить о первой самостоятельной – это была пациентка с грыжей межпозвонкового диска. Все это было очень давно, но до сих пор помню ее в деталях, даже фамилии обеих женщин.

К сожалению, многие до последнего не обращаются к врачу. Как вы думаете, это связано с отношением к медицине, или таков наш менталитет?

– Это важный вопрос. Многие оглядываются на западные страны, с некой завистью говорят, что там люди живут 80–90 лет. Однако не все задаются вопросом: почему так происходит? Болеют все, независимо от места проживания. Проблема в том, насколько наши люди занимаются  профилактикой и следят за состоянием здоровья? А тем временем существует целый ряд операций, которые помогают в дальнейшем избежать инсульта, инфаркта. 

При возникновении проблем со здоровьем я всегда призываю не искать знакомого «очень хорошего» врача, который когда-то лечил кого-то из близких. Необходимо без промедления обращаться с экстренные службы. Современные технологии позволяют растворить тромб, либо механически его удалить, но временные рамки экстренной помощи ограничены: в первом случае 4,5 часа, при втором – 6 часов.   

Почему наши люди не идут к врачу, мне сложно судить. Наверное, это особенности территории, может быть, мы до конца не осознаем ценность и хрупкость своего здоровья, или же нет достоверной информации о возможностях медицины региона. 

Если не врачом, то кем себя видите?

– Очень люблю готовить – наверное, нашел бы себя в кулинарии. Я никогда не жалел о выборе профессии. Да, был момент, когда хотел все бросить, но преодолеть кризис помог Борис Белимготов.

Врачи не боги, и мы не может спасти всех. Тяжело осознавать, что все методы исчерпаны, и не осталось никакой возможности помочь пациенту. Поэтому среди медиков «выгорание» – самое распространенное явление. Но возможность помогать землякам –большое счастье. Бесконечно люблю свою работу, она для меня на первом месте. Семья – мой тыл. Я уверен, что супруга поймет, поможет и всегда поддержит.

Наверное, самый скандально известный нейрохирург – Серджо Канаверо, который заявляет, что сможет пересадить голову человеку. Как вы относитесь к таким экспериментам?

– Безусловно, это шоу. Хотя, рано или поздно, и такая операция станет возможной, но сегодня я не представляю механизмов ее осуществления. Не хочу обсуждать заявленную Канаверо операцию, но если удастся продвинуться в этом направлении вперед, мы решим самую важную проблему нейрохирургии – лечение травмы позвоночника. Сегодня еще нет технологий, позволяющих срастить поврежденные отрезки спинного мозга. Если они будут найдены, это даст надежду огромному число людей, потерявших способность двигаться.

Как отдыхают нейрохирурги после тяжелых операций?

– Иногда сложно отпустить ситуацию – все мысли только о пациенте. Ты как зомби: снова и снова прокручиваешь операцию в голове, иногда она продолжается даже во сне – так не должно быть. Надо находить силы переключаться: общаться с друзьями, посещать какие-то мероприятия. Мне помогают охота и рыбалка.

Вы любите кино или книги? Смотрите медицинские сериалы?

– Сериалы не смотрю категорически, а вот кино люблю. У меня большая семья, и мы очень любим походы в кинотеатр, мы называем их днем укрепления семьи. Выбираем нейтральный фильм, поскольку дети у нас с супругой разновозрастные – от 6 до 27 лет. Две старшие дочери замужем,  они подарили мне двух внучек и внука. Остальные пятеро живут с нами, и старший из них тоже принял решение стать врачом.    

Заур, вы счастливый человек?

– Безусловно, да. Бывает тяжело, но, тем не менее, двигаюсь вперед и стараюсь делать свое дело до конца.

Беседовала – Фатима Тикаева
«Проспект-Северный Кавказ» No 46/2019