Мадина Шогенова

Мадина Шогенова об аллергии, ее мифах, реальности, диагностике

Чихать или не чихать – вот в чем вопрос. Между тем, Всемирная организация здравоохранения прогнозирует, что к 2050 году аллергическими заболеваниями будет поражено около 50% населения Земли, и аллергия превратится в медико-социальную проблему.

Сегодня в Кабардино-Балкарии существует единственное в регионе Государственное бюджетное учреждение здравоохранения «Центр аллергологии» Минздрава КБР, где получают высококвалифицированную помощь пациенты из разных республик Северо-Кавказского федерального округа. История Аллергоцентра началась в 1970 году, когда профессор Светлана Ханафиевна Хутуева создала один из первых в Советском Союзе специализированных аллергологических кабинетов.

Сегодня в центре проходят лечение как взрослые, так и маленькие пациенты, имеются круглосуточные койки и койки дневного пребывания, палаты интенсивной терапии и реанимации, реабилитационного и консультативно-поликлинического отделений. Одновременно здесь могут разместиться до 120 человек. В 2013 году вблизи Национального парка «Приэльбрусье» в селении Эльбрус было создано специальное реабилитационное отделение на 20 взрослых и 10 детских коек, где в целебных условиях заповедника пациенты идут на поправку гораздо быстрее.

В аллергологической службе Кабардино-Балкарии широко пользуются передовыми технологиями диагностики и лечения. Например, по уникальной технологии UniCAP совместно с Центром диагностики аллергии проводится молекулярная диагностика заболевания. Примечательно, что эти услуги предоставляются здесь по полису ОМС, а такая практика существует далеко не во всех субъектах РФ.

Об этих и других современных методах диагностики и борьбы с аллергией мы поговорили с главным врачом «Центра аллергологии» Минздрава КБР Мадиной Шогеновой.

Мадина Суфьяновна Шогенова – врач с 24-летним стажем, доктор медицинских наук, профессор кафедры факультетской терапии медицинского факультета КБГУ, главный внештатный аллерголог-иммунолог Минздрава КБР, два последних года возглавляет ГБУЗ «Центр аллергологии». Окончила медицинский факультет Кабардино-Балкарского государственного университета им. Х.М. Бербекова и отмечает, что именно там был заложен фундамент знаний, позволивший ей уверенно идти дальше. Ординатуру, аспирантуру и докторантуру Мадина Шогенова заканчивала уже в Институте иммунологии России в Москве.

«Я всегда хотела стать врачом»

Когда вы осознали, что ваш жизненный путь – медицина? Это был личный выбор или, как это порой случается, настояли родители?

– Я всегда хотела стать врачом, никаких других мыслей о будущей профессии не было. Возможно, потому что моя мама – Хутуева Светлана Ханафиевна – врач, профессор, доктор медицинских наук. Перед моими глазами всегда был пример самоотверженной преданности, любви к медицине и служению профессии. Поэтому мой выбор был стабилен и однозначен: я видела себя только врачом.

Более 20-ти лет вы – практикующий специалист. Что-то изменилось с момента, как вы возглавили Центр аллергологии?

– Несмотря на большой объем административной работы, врачевание я не бросила, для меня это невозможно. Современные исследования захватывают своей новизной, креативными решениями, иными подходами к лечению, мы имеем дело с совершенно другими методами диагностики. Само направление «аллергология-иммунология» – очень актуально и интересно. Это два мира объединенных дефисом в одну специальность.

Сегодня мы вступили в такую фазу, когда об аллергологии известно очень многое: она стала более сложной – молекулярной, что позволяет врачу ставить диагнозы не только путем сбора анамнеза, опроса пациента, и кожных проб, как раньше, но и путем исследования молекул. Безусловно, это не отменяет важности диалога между пациентом и врачом, но позволяет проводить более глубокое и специфическое обследование, ставить более точный диагноз, выбирать эффективные способы лечения. Только представьте: больной сдал небольшое количество крови из пальца или из вены, а мы можем посмотреть 112 молекул из 51 аллергенного источника, определить как основной аллерген, так и причину перекрестных реакций, разграничить аллергию на куриный белок или желток, выделить непереносимость белков-переносчиков (профилинов), которые представлены в пыльце растений и растительных пищевых продуктах.

Вторая часть нашей специальности – иммунология, которая занимается не только аллергическими, но другими иммунозависимыми заболеваниями. Она требует умения выявлять больных с иммунодефицитами, применять внутривенные иммуноглобулины в общей клинической практике и т.д.

«Никогда не рассматривала других вариантов»

Как и почему вы выбрали именно аллергологию-иммунологию?

– Я не могу однозначно ответить на этот вопрос. Мне нравится быть специалистом аллергологом-иммунологом – это интересно, порой остро захватывает. В этой области еще есть много малоизученного и неизвестного, но направление очень перспективное и бурно развивается. Возможно, сегодня, я выбрала бы другой профиль, к примеру, детскую кардиохирургию. В этой области можно наблюдать случаи полного выздоровления больного, когда, например, малышу имплантируют клапан, и со временем, маленький пациент продолжает жизненный путь здоровым человеком. Мы же работаем с хроническими заболеваниями. Но все-таки я – убежденный аллерголог-иммунолог и живу в мире с собой.

«Чем лучше мы диагностируем, тем лучше мы лечим»

Если человек страдает аллергией – это навсегда, или есть шанс пройти курс лечения и избавиться от болезни окончательно?

– Сегодня мы не можем вылечить человека от аллергии раз и навсегда, но наука близка к решению проблемы. Пожалуй, это можно назвать нашей общей главной целью. Например, 2019 год уже можно называть революционным для всей аллергологии. Аксиомой считалось, что лечению подлежат клинические проявления аллергии: приступы удушья, кожные элементы сыпи, насморк, связанный с реакцией на пыльцевые аллергены. Сегодня эта практика пересматривается благодаря исследованиям в рамках мегагранта Института иммунологии России. На 15-м Международном междисциплинарном конгрессе по аллергологии и иммунологии звучали провокационные тезисы о возможности вакцинации латентной аллергической сенсибилизации, для того чтобы не допустить формирования аллергического заболевания. Пока я придерживаюсь иного мнения, что вакцинировать необходимо пациентов с выявленным аллергическим заболеванием, а не с вероятностью развития болезни. Но я не исключаю, что новые убедительные факты смогут изменить мои суждения.

Есть ли некие «общие» лекарства или процедуры, которые можно однозначно назвать идеальными для всех? Насколько каждый конкретный случай требует индивидуального подхода?

– Своего рода панацеей являются гормональные препараты. Они помогают при любой форме любого аллергического заболевания. Если же положительный эффект не наступает, необходимо подумать о другом заболевании. Естественно, этим процессом должен руководить врач, прописывать короткие или длительные курсы терапии, следить за реакцией. Также есть антигистаминные препараты, которые тоже хорошо помогают при многих аллергических состояниях.

На международных конгрессах мы видим большую линейку моноклональных антител для лечения бронхиальной астмы, крапивницы, атопического дерматита. Это генно-инженерные препараты, которые действуют точечно на определенный участок патогенеза болезни. Происходит медленное, но верное вытеснение гормональной терапии и замещение ее на биологические препараты. Лечение дорогостоящее, но очень перспективное и высокоэффективное. В 2010 году в «Центре аллергологии» были внедрены инновационные методы лечения больных с бронхиальной астмой с использованием моноклональных антител, а с 2017-го мы пользуемся таргетной терапией идиопатической крапивницы.

Назовите главные мифы об аллергии, не имеющие под собой реальной почвы. С какими общими заблуждениями приходится чаще всего сталкиваться аллергологу?

– Один из распространенных мифов – аллергия на тополиный пух. Дело в том, что тополиный пух не является аллергеном потому, что он имеет крупную молекулу, которой сложно проникнуть через слизистые оболочки. При этом пух является своего рода «сборником» пыльцы других растений – луговых, злаковых – и способствует ее распространению. Фактически, пух – переносчик аллергенов, но не причина аллергии.

Еще бытует ошибочное мнение, что аллергия – исключительно современная болезнь. Это не так. Некоторые историки считают, что именно из-за аллергии Наполеон Бонапарт проиграл битву при Ватерлоо – последнее крупнейшее сражение в его жизни. В дневниках французского императора встречаются жалобы на резь в глазах и затрудненное дыхание. Возможно, Наполеон мучился от поллиноза. Болезненное состояние мешало думать и принимать быстрые решения. Таким образом, имея изначально выгодные позиции на поле боя, Бонапарт потерпел поражение и в результате отказался от престола.

Аллергия – это наследственное? Или ее «зарабатывают» со временем?

– Аллергия бывает и наследственной, и приобретенной. На сегодня выделяют 50 генов, которые несут ответственность за передачу из поколения в поколение генетического материала, связанного с развитием аллергии и бронхиальной астмы.

Существуют ли анализы, сдав которые человек может получить полный и подробный список аллергенов? Или узнать, что у меня есть аллергия на какой-нибудь тамарилло, джекфрут или мясо единорога, можно только попробовав диковинку?

– Конечно, с помощью анализов можно определить наличие аллергии. Для диагностики используется уникальная технология UniCAP на базе автоматизированного иммунологического анализатора ImmunoCAP 250. Эта методика отмечена Всемирной организацией здравоохранения как золотой стандарт диагностики. Суть в том, что осуществляется картирование аллергена на молекулы, что позволяет выбирать точный путь лечения, прогнозировать эффективность и устанавливать, будет аллергия постоянной, или угаснет со временем. 

При наличии молекулярной диагностики нам не обязательно выявлять специфические антитела ко всем ранним цветущим деревьям, луговым и сорным травам. Достаточно определить главные молекулы березы, чтобы понять, что на весь ряд букоцветных у пациента есть аллергия. Более того, достаточно разбить экстракт березы на две молекулы – мажорные и минорные, чтобы знать, будут ли эффективны прививки от аллергии, или нужно применять различные фармакотерапевтические средства. Наличие тяжелых форм аллергических заболеваний, тяжелых приступов удушья, не контролируемых массивных элементов сыпи, устойчивых к стандартной высокодозной гормональной, антигистаминной терапии, являются показанием к назначению таргетной терапии. Точная диагностика причинных факторов аллергии – основа выбора правильной лечебной тактики.

Вам когда-нибудь случалось жалеть о выборе профессии?

– Нет, я никогда не жалела, что выбрала профессию врача. Самая непростая часть нашей работы – это общение с людьми, которые болеют. Иногда встречаются пациенты со сложным характером. Но, я думаю, такие люди попадаются в любой сфере и у любых специалистов. Важно уметь сопереживать, относиться с пониманием к больному – равнодушие в медицине недопустимо. Наверное, каждому доктору не помешало бы второе образование – психолога, чтобы легче находить правильный подход к самым разным пациентам.

Вопрос, который задают, пожалуй, всем медикам: а сами вы обращаетесь к врачам, когда заболеете, или занимаетесь самолечением?

– Ну, конечно, занимаюсь самолечением. Если болеет кто-то из родных и близких, немедленно отправляю их к профильным специалистам. Сама же никуда не хожу. Сейчас, к счастью, в моей жизни нет серьезных проблем со здоровьем, но когда у меня грипп, я точно лечусь самостоятельно.