Бесконечная история Заурбека Гугкаева

При этом его манера как дирижера во время выступления завораживает. Кажется, будто он незримо касается каждого оркестранта, как бы призывая его творить с помощью музыки гармонию и красоту для своих земляков.

Концерты, которые Заурбек дает с симфоническим оркестром и приглашенными артистами из Мариинского театра Санкт-Петербурга, чуть ли не каждую неделю в филармонии Владикавказа, становятся своеобразными музыкальными событиями в городе.

Заурбек живет и работает в Санкт-Петербурге, но постоянно возвращается в наш край, чтобы поделиться опытом, идеями, вдохновением. А также с командой единомышленников сделать все для того чтобы молодые люди понимали и ценили хорошую музыку, которая в свое время сотворила чудо для него лично.

Заурбек, насколько я знаю, у вас совместно с филиалом Мариинского театра во Владикавказе есть ряд проектов, связанных с просвещением молодежи. Расскажите об этом.

– Пока все находится на стадии проекта, тем не менее уже сейчас есть задумки создавать музыкальные программы для разных возрастов: дошкольников, школьников, студентов…

Радует, что пока мы смогли заново собрать в Северной Осетии симфонический оркестр, привели в порядок филармонию. Теперь можно заняться и музыкальными программами для детей.

На данный момент в филиале Мариинского театра во Владикавказе идет работа над тем, какие средства потребуются для этого: временные и материальные ресурсы и прочее. Тем не менее уже на данном этапе мы готовы рассматривать предложения о сотрудничестве от лиц и организаций, заинтересованных в развитии и воспитании подрастающего поколения не только нашего региона, но и Северного Кавказа в целом. Мы рассчитываем и на то, что власти республики окажут позитивное влияние на эти процессы.

В этом вы видите свою профессиональную задачу?

– Мне важно, чтобы это развитие и движение к лучшему началось с нас, жителей моего родного края. И в первую очередь это нужно не только мне, но и подрастающему поколению республики. Те долгие годы, когда регион находился без музыкального просвещения детей, сказываются сейчас не самым лучшим образом на нашем общем культурном уровне. А это значит, практически быть отрезанным от полноценной жизни.

Поймите, что «прокачка» интеллекта начинается с умения человека воспринимать большой объем информации и способности задумываться о последствиях своих действий. А этому способствуют не только чтение, так скажем, хороших книг, но и посещение театров, музеев, филармоний, наконец. С этим у нас в Северной Осетии дела обстоят не лучшим образом. Взгляните на посещаемость культурных заведений. Да, залы наполняются, но далеко не всегда. А много ли среди посетителей молодежи? Крайне мало. При этом все знают, как благотворно влияют музыка и другие виды искусств на психоэмоциональное и интеллектуальное состояние и детей, и взрослых.

К сожалению, работа с молодыми людьми (в том числе, музыкальное образование) у нас носит эпизодический характер. А важно, чтобы это стало правилом. И в этом я вижу свою задачу.

Есть ли возможность использовать опыт советской эпохи для продвижения этих проектов?

– Это возможно и даже необходимо. В те далекие годы много делалось для развития детства и юношества, и этот позитивный опыт хотелось бы использовать с поправкой на современные реалии, разумеется. Внушает уважение то, в каких масштабах в СССР реализовывались молодежные программы: фестивали, конкурсы, концерты, в том числе и выездные. Да и много еще чего!

В нашем мире столько новых технологий и всевозможных систем образования. Это все инструменты, но я не вижу пока мощной и стабильной системы в их применении на практике в нашей стране. Информации много, но она дробная, в ней нет целостности и целенаправленности. Мои братья, которые только закончили школу, – тому подтверждение.

Советский Союз – достойный пример системного подхода, который исключает случайности, эффективно использует ресурсы, и с помощью которого достигается конкретный результат. И не только в Москве и Санкт-Петербурге.

Что делается сейчас в этом направлении?

– Сейчас при поддержке Мариинского театра ежегодно проводится концерт с нашим колледжем искусств. Для меня это всегда очень важное и волнительное событие. Я отмечаю высокий уровень подготовки наших юных дарований и обожаю с ними работать. Нам есть, чем гордиться. Например, выпускница училища Ариана Токазова, с которой я выступал несколько раз на отчетных концертах, недавно играла вместе со мной в филармонии. Она сейчас учится в Москве, и у нее уже высокий профессиональный уровень, чтобы выйти на международный уровень.

Есть ли какие-то еще музыкальные стили, о которых вы могли бы сказать: «И это мне тоже нравится»?

– Боюсь, ни один стиль не сможет конкурировать с моей преданность классической музыке. Да и общий музыкальный фон в наши дни не отличается разнообразием, и классика на этом фоне мало заметна. Чтобы послушать ее, надо либо куда-то пойти, либо искать в Интернете, и это если знать, что ищешь!

Есть некоторые отдельные композиции, которые обращают на себя внимание, но выделись стиль и исполнителя, пожалуй, не могу.

Когда-то мне нравился русский рок: песни групп «ДДТ», «Наутилус», «Алиса». Очевидно, что тогда их авторы знали, для чего они были написаны и о чем. А теперь и они, как классика, на современном музыкальном фоне практически не видны. Произведения этих исполнителей еще поискать надо.

Случается, что если я еду с кем-то в машине, но за рулем не я, то музыкальное сопровождение поездки для меня становится мучением, поскольку чаще всего включено радио, которое транслирует жуткий звуковой мусор.

Ваш самый первый заработок, каким он был?

– Сколько себя помню, я зарабатывал исключительно музыкой. Но первый свой гонорар я получил, когда мне было лет 11–12. Это было на фортепианном конкурсе имени Ф. Шопена, и проходил он в Санкт-Петербурге при поддержке польского консульства. Не помню уже, какой это был год, но тогда я мыслил себя пианистом и с этим связывал свое будущее. Я стал лауреатом, и мне вручили какой-то денежный приз. Это был мой единственный конкурс, в котором я принимал участие как исполнитель.

Шесть лет назад был музыкальный конкурс в Австралии, в котором я выступал в качестве жюри, и мне это понравилось больше. Несмотря на то, что участников было более 30, и прослушивания пианистов велись чуть ли не круглые сутки, из этого события я вынес интересный опыт для себя. Тогда я еще и аккомпанировал конкурсантам как дирижер.

Также был приглашен в жюри нашего детского конкурса «Подснежник» в Северной Осетии.

Что вы можете назвать целью своей жизни?

– Не могу сказать, что цель у меня одна-единственная, и я по-носорожьи иду к ней, не замечая ничего вокруг. На каждом новом этапе моей жизни появляется новая цель. К примеру, пару лет назад мы здесь, в филармонии, сыграли «Шахерезаду» Римского-Корсакова. Помню, за полгода до этого, я думал, что наш коллектив не справится с этим произведением, которое считается одним из сложных в классической музыке. Тем более наши оркестранты только вернулись после длительного перерыва… Но мы много работали, справились с этой задачей, и мои соотечественники услышали прекрасную музыку в хорошем исполнении, как мне кажется. Были и другие непростые произведения, которые удалось качественно сыграть. И таким образом из этих коротких этапов, небольших побед складывается общая, большая цель: сыграть все лучшее и ценное в мировой музыке с нашими музыкантами в нашей филармонии для моих соотечественников. Я вижу в этом смысл моей работы, стимул двигаться вперед.

Что в своей работе цените большего всего?

– Как бы это ни звучало примитивно – в музыке я больше всего ценю музыку! Возможно, это касается всех, кто любит свою профессию, относится к ней осознанно и отдается ей целиком. Моя работа – это вообще бесконечная история. В ней нет предела, нет точек. Одно и то же произведение я могу исполнять десятки раз, и каждый раз по-новому. Нет музыки, в которой можно понять все. Даже композиторы сами себе удивлялись, увидев готовое творение, а что говорить о нас, исполнителях!

Для меня нет состояния «я работаю» и «я не работаю». Я постоянно совершаю открытия в своей деятельности, и это настолько мотивирует двигаться вперед, к новым горизонтам, дает столько энергии и радости, что уже нет разделения понятий «труд» и «отдых».

Что дается в работе легко, а что – с трудом?

– Строго говоря, моя деятельность связана с людьми, и поэтому приходится учитывать их особенности. Ведь рабочий процесс зависит от многих факторов, в том числе, физического и душевного состояния людей. Вроде мелочь, но это чувствуется во время репетиций и выступлений. Бывает, день не задался с самого утра, и, в результате, мы может переругаться друг с другом двести раз, а на следующий день – все в порядке, и идет как надо. Взаимодействие с людьми – и самое интересное, что есть в моей профессии, и самое сложное.

Что вы больше всего цените в людях?

– Честность. Поскольку я привык быть честным с самим собой и окружающими, то иногда меня ставит в тупик откровенная лживость в других. И это при том, что я уже имею колоссальный опыт общения с людьми. Вопрос: с чего бы удивляться? Все мы разные…

Еще очень нравится умение человека чем-то сильно увлекаться, «загораться» от этого. Необыкновенно приятно наблюдать, как увлеченный человек раскрывается, буквально «расцветает» от своего дела.

Нравится в людях гармоничность, так сказать, внутренняя сбалансированность, уравновешенность. Люди, которые сразу демонстрируют свои проблемы, вызывают у меня тревогу. Это как бы если я вел машину, а рядом со мной находился вечно беспокойный пассажир. В такой ситуации обычно чувствуешь, что делаешь что-то не так и не то. Те, кто водит автомобиль, поймут меня.

Что цените в себе?

– Пожалуй, есть во мне качество, за которое я всегда буду благодарен Богу. Это способность сконцентрироваться на чем-то, собраться и целиком вложиться в то, чем я занят.

Случается, что настолько устаешь, что хочется лечь и не вылезать из кровати пару суток как минимум, однако, работа не ждет. Тогда меня выручает это мое качество и желание идти до конца, благодаря чему у меня получается, как дирижеру, показать, насколько я люблю свою профессию, и «заразить» других любовью к музыке.

Быть музыкантом не просто, но я убежден, что награда за труд и усилия стоит того. Бывает, что за дирижерским пультом я стою более трех часов, и это может выматывать. Но когда я понимаю, что хорошо отработал концерт… Мне сложно объяснить, что происходит со мной в этот момент. Это чувство единовременного опустошения и наполненности энергией и эмоциями через край. Я отдал все силы, но получил взамен намного больше, чем мог ожидать… И дело не только в аплодисментах благодарной публики и успехе нашей музыке. Эти ощущения настигают меня позже, через час-полтора после концерта, и они настолько переполняют меня, что успокоиться получается далеко не сразу!

А есть что-то, что хотелось бы исправить в себе?

– Бывает, что после выступления мне кажется, что можно было бы лучше исполнить определенное музыкальное произведение. Нет абсолютной уверенности в непогрешимости того, как сыграна композиция. Это не ошибка, но все равно есть ощущение, что сделано что-то не так.

Еще корю себя за раздражительность. Я человек уравновешенный, но иногда случается это и со мной, особенно в работе. Что-то идет не так, как надо, я раздражаюсь, и могу «приложить» не очень ласково. Особенно, если это явная невнимательность во время репетиций, отсутствие стопроцентной отдачи. В моем понимании это неуважение к коллегам: все стараются, а кто-то работает «спустя рукава».

То есть для вас естественно выкладываться на 100% и даже больше?

– Мне кажется, это свойственно каждому человеку, который занимается тем, что любит. И я счастливый человек, так как всю жизнь занят любимым делом, которое меня развивает и доставляет удовольствие.

Блиц от Заурбека Гугкаева:

Любимая еда: хорошо приготовленная и вкусная.

Любимая книга: хорошо написанная.

Любимое музыкальное произведение: 6-я симфония (пока не исполнял) и опера «Чародейка» (уже исполнял), оба произведения П.И. Чайковского.

Любимый вид спорта: футбол.

Место, где всегда хорошо: Осетия.

Prospect-sk №47/2020